уединенного дома, который парнями звался скромно «Батя», носил пышные усы, круглые очки, яркую бандану и был владельцем пивного животика. Сам мужчина роста был невысокого, однако на удивление ловко владел кухонным ножом и готовил изумительные десерты.
Вот и сейчас, мужчина, который числился в доме Бессонова поваром, управдомом и специалистом по всем домашним вопросам, колдовал над обедом. А рядом на высоком стуле скромно устроилась Мишель. Девушка с собранными на затылке волосами в хвост казалась еще младше, чем при первой встрече.
– Завтра я приготовлю для тебя лосося, – обещал Батя, подмигивая девушке, – И обязательно пирог из ревня. Шикарная вещь, это я тебе говорю! У него такая хрустящая корочка! Пальчики оближешь! А если сливки взбить – за уши не оттянешь. Харитоша не даст соврать!
– Я вам верю, Борис Андреевич, – проникновенно проговорила девчонка, будто поведала тайну вселенского масштаба.
Бес стоял на пороге просторной кухни. Батя сновал от стола к плите, разводя привычную бурную деятельность. А внимание Бессонова переключилось на девчонку. Вернее, на ее фигуру. Мишель сидела спиной к дверям и не видела Беса. Но мужчина не спешил давать знать о своем присутствии. Почему-то ему показалось вдруг любопытным присутствие девчонки в доме. Так он и стоял, скрестив руки на груди и хмуро следя за разговором парочки, беседовавшей так, словно они дружат, минимум, лет сто.
Уютная атмосфера и панибратское перешептывание взбесило Харитона. И именно поэтому мужчина, отлепившись от стены, четко проговорил:
– Пообедаю в кабинете.
И все. Коротко и ясно, не глядя на притихшую подружку Бека.
– Харитон Сергеевич, ты чего? – возмутился Батя, – Я уже здесь накрыл. Почти готово все.
– Я не четко выразился? – арктический холод в голосе Беса смазал улыбку с лица Бати, а девчонку заставил вжать голову в плечи.
Бес скрылся в кабинете, а Мишель взглянула на свои руки, обхватившие высокий стакан с апельсиновым соком. Пальцы почти до бела впились в прозрачное стекло, и девушка усилием воли заставила себя их расслабить.
Тишину небольшой больничной палаты нарушал размеренный и равномерный писк приборов. Молодой мужчина, перенесший операцию, все еще находился без сознания. Однако в отношении его здоровья врачи позволяли себе только положительные прогнозы. Благодаря хорошему физическому состоянию, парень, по мнению светил медицины, скоро поправится.
Осторожно, практически бесшумно, дверь палаты распахнулась и тут же с тихим щелчком закрылась. Фигура посетителя, избегавшего света, замерла в полуметре от постели больного. Бек не чувствовал ничего, но его руку на миг сжали длинные прохладные пальцы. И тут же отпустили, оставив в безвольном кулаке небольшую записку. Еще несколько минут ночной визитер стоял рядом с кроватью молодого человека, а потом так же бесшумно испарился из палаты, а, спустя несколько минут, и из больницы.
Утром, когда Бек пришел в себя, он увидел небольшой клочок бумаги в своей руке. Увидел и