полураздетого Данилу под кровать и зашвырнуть следом его одежду. Так банально. Эта мысль, что она спрятала любимого прямо под кроватью, вот здесь, всего в паре метров… эта мысль изрядно веселила.
Отец в этот раз пробыл недолго – в последнее время он сильно выматывался на работе и доставал не так часто. К счастью. Правда, перед уходом он смахнул со столика чайный сервиз, которому тут не место – почему она никогда не приказывает слугам уносить посуду? Может, хоть так поймёт? Но это всё.
А когда отец ушёл, Данила из-под кровати не показался. Может, уснул? Васька встала на колени, наклонилась так, что волосы легли на палас, и с улыбкой заглянула в щель. Может, он прячется? Играет?
Данила лежал, повернув голову в её сторону и широко открыв глаза, но словно не видел Ваську. Его зрачки были такими большими, будто ничего, кроме них, в глазницах не осталось.
– Ты что? – улыбка исчезла с её лица. Об игре и речи не шло.
Данила молча выкарабкался наружу, сел на кровать, поднял руку, разминая себе шею.
– Никогда к этому не привыкну.
– К чему? – Васька села рядом и прильнула к нему. Данила машинально обнял её и прижал к своему боку. Ваське нравилось сидеть так и просто молчать. И прижиматься щекой к его голой коже тоже очень приятно. И чувствовать, слушать, как он дышит.
– Как он может разговаривать так со своим ребенком? Да ещё с девочкой? Это не укладывается у меня в голове, – Данила хмурился и сам не замечал, как сильно сжимает руку на её плече.
– Ничего страшного, я привыкла, – Васька поморщилась от боли, но промолчала. А то вдруг отпустит?
– Вот это и страшно!
Он очень долго в ту ночь о чём-то думал, и Васька даже заснула в таком положении – сидя рядом и положив голову ему на плечо. А ночью он её разбудил с определёнными намерениями и был очень нежным. Обычно Данила вёл себя напористо и довольно жёстко, что в первый раз её даже удивило – ведь в обычной жизни он был сама доброта и мягкость. Но вот в постели оказался настойчивым на грани грубости. А Васька подстраивалась, её подобный поворот даже очаровал – так его личность заиграла ещё более яркими красками. А сейчас он будто перестроился и заботился только о ней и о её ощущениях.
Ей нравилось всё, что он делал, и раньше, и теперь. Напор и нежность – как две стороны одной медали. И всё же было в его поведении нечто настораживающее. Он будто говорил таким образом что-то, чего не мог сказать словами. Будто… просил прощения, что ли. Хотел, чтобы она запомнила эту ночь.
Васька думала, что он прикинул последствия их внезапного романа и понял, что не хочет проблем и не готов к ним. Но их отношения таковы, что проблемы рано или поздно неизбежно наступят. Она сама решила: если Данила, столкнувшись с проблемами, просто уйдет, она его не осудит, отпустит и будет благодарна за то время, которое он ей подарил. Существовать среди таких монстров, как отец и бабка, Данила всё равно не сможет. А Васька не сможет уйти. Несмотря на паршивые отношения, она прекрасно знала, что отец никогда не позволит