гневными пятнами.
Я как мать, не понимаю мотивов твоей жены, Дим! Одним словом, кукушка!
– Лиль, ты хоть не начинай! Я итак, не представляю, что делать с малышкой! У меня работа! Где я сейчас найду сиделку, или как их там называют? – выговаривал мужчина.
Они препирались, словно, кроме их двоих, в кухню никого нет.
– А мне интересно, как ты без нее справишься со своей дочерью? – Лиля ткнула пальцем в мою сторону. – Она же ее не отпускает ни на шаг, будто Танюша ее мама.
– Значит, Татьяна Андреевна сегодня останется здесь, – смотря мне в глаза, проговорил мужчина.
– А меня, товарищ полковник, вы спросить не пробовали? – возмутившись, я даже вскочила с места.
– Вы моя помощница и работаете двадцать четыре на семь, так что… Конечно, можете и уйти, но тогда у вас не будет работы, – довольно улыбаясь, произнес Дмитрий Александрович.
– Вы знаете, что нечестно шантажировать людей? – воскликнула я.
– В нашей жизни много чего делается нечестного. Привыкайте, Татьяна Андреевна. Как говорят, c’est la vie, – включая кофемашину, ответил мужчина.
– Дима, перестань пугать мою подругу! – замахала на него руками Лиля. – Я заберу ребенка и вернусь. Только не поубивайте друг друга, пока меня не будет.
– Я и не собирался, – буркнул он.
– А я не могу тебе этого обещать, – одновременно с мужчиной сказала я.
– Какие же вы оба вредные, – уже стоя в дверях, высказалась подруга.
– Какие есть, – ставя передо мной кружку с ароматным напитком, заявил полковник.
– Да ну вас! – насупилась она и ушла.
– Татьяна Андреевна, вы сегодня остаетесь в этой квартире, и пока я не найду няню, будете около девочки, – садясь напротив меня со своей кружкой кофе, сказал мужчина.
– А вы не думали, что у меня на сегодня есть дела? – посмотрела я на полковника, отпивая из кружки кофе.
– Ваши дела могут и подождать. Судя по анкете, которая приложена к вашему личному делу, ни мужа, ни детей у вас нет и торопиться вам в принципе никуда, – довольно щурясь ответил мужчина.
– А у меня бабушка… болеет, – не моргнув глазом, соврала я.
– Олеся Вадимовна мало походит на любящую бабушку, – расхохотался он, а мне стало обидно. Вот Лилька, вот коза испанская!
– Как можно обсуждать чужую личную жизнь и потом насмехаться? – я поджала губы и сделала обиженный вид.
– Татьяна, перестань вести себя словно ребенок! – повысил голос мужчина.
– Я давно не ребенок! – воскликнула я.
– Значит, веди себя как взрослая! – рыкнул Дмитрий Александрович, начиная злиться.
– Перестань повышать на меня голос! – выкрикнула я и услышала, как заплакала малышка. – Это все ты!
– Возможно! Пошли! – поднимаясь из-за стола, сказал мужчина.
– Я сама справлюсь, – обиженно проворчала я.
– Не забывай, Татьяна моя дочь, наверное, – пропуская меня вперёд, проговорил полковник.
– Как это забыть? И что значит, «наверное»? – зыркнула я на Дмитрия.
– Тань,