правильно сохранять тепло, распределять вес снаряжения и оборудования. Как и когда передвигаться. А главное – когда нужно прятаться… Или бежать.
В поселении, недалеко от которого живет Юрий, люди считают, что охота и добыча еды – простая работа: пришел, подстрелил, утащил. Но это всегда было заблуждением. Добыть мясо очень сложно, но еще сложнее – это подготовиться к походу. Некогда богатый на технологии мир практически ничего после себя не оставил. Люди по памяти собирали примитивное оружие, наподобие пневматических винтовок, луков и капканов. Огнестрельного оружия почти не осталось, а паралитическое, энергетическое и рельсовое кануло давным-давно, по словам стариков. Одежда… да и та редкость. Юрий тщательно осматривает свою экипировку, на предмет трещин в защитных слоях и потертостей, вовремя штопая их. Используя то купленную ткань, то, за неимением таковой, шкуры убитых зверей, ревностно подбирая по структуре и свойствам. Штаны, которые он выкинул год назад, на девяносто процентов состояли из заплаток, и уже плохо держали тепло. Благо Айзек перестал расти, и теперь можно было сэкономить на его комплекте, даже при учете того, что вещи покупали ему на огромный вырост.
Первый год ношения ботинок мальчишка промерзал в них, так как внутри гулял ветер. На второй год было хорошо, а на третий он постоянно ковырял свои кровавые мозоли, упрашивая старика купить новую пару. Бартер был непрост, и постоянных торговцев приходилось просить достать необходимую вещь с трудом. Да и приносили они ее лишь через месяц, а то и два. И каждый раз старик скулил, что ценник за вещи на пацана гораздо больше, чем для него самого.
Юрий в очередной раз смотрел в оптику тепловизора. В этот раз он остановился надолго, разглядывая маленькие красные точки, мельтешащие у корней деревьев. Были точки и покрупнее, но они тихо сидели на ветках. Попался на редкость оживленный участок леса: мыши, что копошатся у корней, в поисках давно опавших семян или еще чего съестного, и птицы, ждущие рассвета, чтобы вновь ловить мышей. Ну или еще какую мелкую дичь…
Старик всегда говорил, что однажды эти деревья вновь станут зелеными. Зелеными, как листья батата, что выращивали у себя селяне, обвешав его кучей разных ламп. Айзек никогда в это не верил. В его представлении деревья были живыми, словно звери или люди. А замерзшие насмерть звери и люди уже никогда не станут прежними. Не оживут. Хотя… бывали и исключения.
Проходя через этот лес юноша на самом деле грустил, что ни он, ни дед, ни даже его самые далекие и древние родственники не застали настоящих живых деревьев. Да и застанут ли будущие поколения? Шаг за шагом мужчины приближались к опушке леса. Густые заросли сменялись редкими деревьями, а небо уже вовсю желтело рассветом. Четырнадцать часов пути были позади.
– Наконец-то выбрались из зарослей! – радостно пробормотал в промокший шарф парень. – Привал или напрямик домой? Ты не устал?
До дома оставалось часов пять ходу, через открытое поле, туда, к рассвету, к скалистому