богу, никаких происшествий мы так и не нагуглили, и это успокаивает.
– Ещё чуть-чуть подождём и в полицию пойдём, – говорю решительно и даже мысленно репетирую убедительную речь.
– Слушай, может быть, Костику позвоним? – выдаёт на редкость гениальную идею Катя, но поздно.
– Я ему уже сто раз звонила, такой же результат. А телефонов других ребят я не знаю, только Костика.
С Костиком Маша познакомилась ещё на вступительных экзаменах и больше они не расставались. Неразлучная парочка, и в последнее время я начала всерьёз опасаться, что могу в тридцать восемь стать бабушкой. И хоть парнишка чудесный, детьми обзаводиться рановато. По множеству причин. Хватит, что я сама рано выскочила замуж за, как тогда казалось, любовь всей своей жизни, а в итоге осталась в двадцать лет одна с крошечным ребёнком на руках. Такой участи для своей дочери точно не хочу.
– М-да уж, засада, – вздыхает Катя и подпирает пухлую щёку рукой. – А семья Костика? Может быть, они что-то могут подсказать? Отец его?
Идея, конечно, гениальная, только я совершенно не знаю, как связаться с кем-то из близких потенциального зятя. Нет, я знаю, что его воспитывает только отец – с мамой они в разводе, и та давно живёт на буржуйском Западе, но я не знаю никаких контактов отца-героя.
Правда, мы с ним, хоть и незнакомы, оказались невольно в одной лодке. Потому что, если он такой хороший отец, как о нём отзывается Костик, то где-то на другом конце города сейчас всклокоченный и нервный мужик точно так же, как и я мерит шагами комнату.
И вдруг, точно гром среди ясного неба, экран мобильного загорается. Пялюсь несколько секунд на незнакомый номер, который мне ровным счётом ни о чём не говорит, не напоминает.
– Кто это? – вторит моим мыслям Катя, а я пожимаю плечами. – Надо брать трубку.
Я и сама это прекрасно понимаю, хотя и страшно до колик в кишечнике. А что, если кто-то решил сообщить мне среди ночи, что с моей дочерью случилась беда? Что если это из полиции или из больницы кто-то меня беспокоит?
Пальцы трясутся, когда я протягиваю руку к настойчиво звонящему телефону, а на ладошках выступает испарина. Они влажные и немного липкие, а у горла тошнотворный комок дышать мешает.
Господи, никогда трусихой не была – наоборот, все и каждый меня считают сильной и волевой, да и сама о себе была такого же мнения до сегодняшнего момента. А тут расклеилась, как дебютантка перед балом офицеров.
– Я слушаю, – приветствую тем временем неизвестного абонента, а он тяжело и напряжённо дышит в трубку.
Маньяк, что ли?
– Алиса Николаевна? – раздаётся хриплый голос с того конца эфемерного провода, и я киваю, точно китайский болванчик, хотя меня никто, кроме Катьки, не видит. – Вы меня слышите?
Абонент тревожится и мне это совсем не нравится. Беру себя в руки и подтверждаю, что я и есть та самая Алиса.
– Алиса Николаевна, это Сергей. Вы случайно не в курсе, где мой сын? Я дозвониться до него не могу.
Однако… вот он – потенциальный