я его слушала, столько понимала, что он просто стал жертвой обстоятельств. Он был слишком правильным ментом (ну, почти), который не смог пройти мимо.
Молодая девушка, найденная убитой на стройке, стала катализатором. По словам Леши, это дело почему-то очень хотели замять, даже предварительное расследование закончилось раньше положенного. Но этот доморощенный Шерлок поднял его из архива, доложил начальству, что пропали некоторые показания и улики, и оказался на той самой грани, из-за которой и пришел ко мне. Служба собственной безопасности, видимо, по приказу сверху (это с Лешиных опять же слов) неожиданно появилась в отделе и начала прессовать моего благоверного. Ой, бывшего благоверного. А уж в нашей стране, если кто-то сверху захочет, закроют рядового следователя без суда и следствия.
– Леша, ты же понимаешь весь масштаб? – спросила его, отбросив ватные диски и став напротив. – Что я могу сделать против коррупции и службы собственной безопасности?
Он, вроде бы забыв о присутствии молчавшего Ботаника, оттолкнулся ногами и подкатился ко мне на совсем не безопасное расстояние. А потом… Еще и наглости хватило! Леша обхватил мои ноги руками и усадил меня к себе на колени.
– Какого черта? – попыталась я подняться, но мужская хватка была сильнее.
Ботаник смущенно отвел глаза, уставившись в свой блокнот.
– Ивонна, – сказал Леша. – Ты же понимаешь, что никому, кроме тебя, я не могу доверять. Дело шьют очень умело, и только дьявол знает, что они мне там попытаются впарить.
– Извините, – подал голос Ботаник. – Но я так и не понял, что вы хотите от Ивонны Сигизмундовны? Даже если она выстроит правильную защиту в суде, вы же сами сказали, что могут к делу подшить все, что угодно. Вплоть до того, что именно вы окажетесь виноваты в пропаже материалов дела, вас могут обвинить во взяточнистве, превышении служебных полномочий и… Да во всем, в чем угодно.
– А у парня башка варит, – хлопнул довольно меня по бедру Леша. – Так вот, Ванюша, – фамильярно обратился он к Ботанику, – если мы с Ивонной поймем, почему именно это убийство постарались прикрыть и кому это выгодно, то сможем обелить мое честное имя.
Я почувствовала, как хватка ослабла, и поднялась с Лешиных колен, язвительно спросив:
– Так уж и честное? Напомнить тебе про твою честность?
– Ивонна… Не надо.
– Ээээ, – протянул Ботаник. – Может, я пойду? – и даже приподнялся, но мой взгляд пригвоздил его обратно к стулу.
– Леша, я не следователь и не опер, я адвокат. Как ты себе это представляешь?
– Ты была бы первоклассным следователем, если бы твой властный папочка не заставил тебя стать на другой берег. Наверное, это единственный в мире человек, который может тебе указывать.
– Да уж, у тебя это всегда плохо получалось.
– У меня отлично получалось усмирять тебя по-другому. Помнишь, как на свадьбе моего коллеги ты начала закипать, а я потом быстро тебя остудил в туалетной кабинке. А как ты…
– Леша!!! Еще одно слово, и на мою помощь можешь не рассчитывать.
– Значит, ты