обязана.
– По всей видимости, тебе, – я говорила с издевкой, но матушка ее не уловила. Она была слишком возбуждена и видела лишь блеск золотых канделябров.
– Разумеется, – важно ответила она. – Не забывай нас с братом.
Ох, мама, если любовный напиток подействует, я и себя забуду, не то что вас. Но я все равно кивнула в ответ на ее просьбу, не желая спорить. Сейчас матушкины претензии волновали меня меньше всего. Впереди куда более важный и серьезный ритуал, нежели церемония Долины, и он все, о чем я могла думать в данный момент.
Легионеры, как и все, празднуют свадьбы с размахом – пир, танцы, выступление менестрелей. И наш с Бесом союз не станет исключением. Столы уже накрыты, шуты готовы смешить, а музыканты – играть. Вскоре гости повеселятся. Но сперва… о, сперва меня отравят.
Глава 11. Об Амброзии
Ритуал с любовным напитком проводится прямо в доме мужа под руководством авгура – так легионеры называют своих жрецов. Бес снова держал меня под руку. Вдвоем мы возглавили шествие к залу, где нас ждал авгур. Шли медленно, торжественно. Легионеры словно растягивали удовольствие, наблюдая за моей паникой. Я же почти ничего не видела и не слышала, балансируя на грани нервного срыва. Еще немного и со мной случится припадок. Закричу или того хуже – упаду на пол и буду кататься, истерически хохоча.
Я едва помню высокие железные двери, через которые мы прошли. Настоящие врата, ведущие прямиком в бездну к демонам. Большинство гостей и в первую очередь женщины остались в коридоре. С нами вошли лишь самые высокопоставленные легионеры. Их жены ждали за закрытыми дверями. Я была единственной женщиной среди нескольких десятков мужчин.
Это был странный зал: без единого окна, с голыми стенами. Из мебели только круглый столик в центре. На нем стояла чаша из зачарованного стекла – фиал. А в ней плескался тот самый любовный напиток, который легионеры называют Амброзией. Содержимое фиала переливалось бирюзово-фиолетовым цветом и меньше всего походило на жидкость. И эту субстанцию мне предстоит выпить? Да ни за что!
Редкие свечи почти не разгоняли мрак помещения, поэтому я не сразу заметила фигуру в черных одеждах. Вот она шагнула из тьмы на свет, и я вздрогнула.
Авгур был стар. Возраст выбелил его волосы и сказался на глазах: некогда оранжево-красные, как у всех легионеров, они тоже стали белыми. Настолько, что радужка сливалась с белком, и я заподозрила, что авгур слеп.
Но для слепого он слишком хорошо ориентировался в пространстве. В несколько шагов он добрался до столика и взял с него фиал, а после двинулся ко мне.
– Вкуси Амброзию, дитя, – сказал авгур, приблизившись.
Я попятилась, но ушла недалеко – наткнулась спиной на Беса. Его руки легли мне на плечи, пригвоздив к полу. Вот и все – я бабочка, пришпиленная к картону иголкой. Маши крыльями сколько угодно все равно не улететь.
– Не бойся, дитя, – авгур усыплял бдительность ласковым голосом. Он и смотрел с нежностью. Можно подумать, он ради меня старается. – Амброзия приятная на вкус.
Как будто