кому-то на ухо…
Чтобы решиться на такое, надо иметь совсем уж наглый характер.
Такой, как у бомжа Груни.
– Мы тебя уже били, – безрадостно узнал Груню Олигофрен.
И нехорошо сплюнул:
– В прошлом месяце.
И безрадостно спросил:
– Зачем ходишь?
Груня пожал плечами.
Он сам не знал, зачем он ходит.
Ну, ходит и ходит. Кому какое дело? Он не только сюда, на свалку, он вообще ходит. Вот ходит пока ходится. Может, привычка.
– Ты чё? Ты чё? – сразу заволновался и побагровел Олигофрен, любивший вникать в сложные проблемы, за что и получил такое красивое прозвище. – Трудно тебе изменить привычку?
Олигофрен как бы не понял Груню, он даже как бы изумился высказанному вслух предположению Груни. На самом деле побагровевший от непонимания Олигофрен просто-напросто красовался перед своими сволочными паскудными бяки-козлики бесформенными подружками:
– Ты чё, падла? – нехорошо красовался он. – Тут Родине изменяют каждый день, а ты привычку не можешь!
За сутулой спиной явно не выспавшегося, злого, зато всегда сытого Олигофрена сладко и маняще курились легким нежным дымком необозримые и таинственные пространства Большой городской свалки. Тревожно, почти по-спартански орало воронье, паскудно суетились другие непонятные птицы. По злым глазам Олигофрена, посверкивающим, как новогодние елочные игрушки, и по жадным мутным глазам его похихикивающих паскуд-подружек Груне сразу стало понятно, что этим нелюдям есть что терять и что они вовсе не собираются терять то, что могут потерять.
Короче, бомж Груня сразу понял, что лупень Олигофрен и его паскудные подружки и в этот раз встанут перед ним, как неизвестные герои перед прорвавшимся к городу фашистским танком.
Такие вот буки-козлики.
Обидно. Даже не обменялись новостями.
Груня любил обмениваться новостями.
По утрам, встречая своих оборванных приятелей, с которыми он выпивал то на железнодорожном вокзале, то в Первомайском сквере, то просто на набережной у Коммунального моста или в саду имени Кирова, Груня с интересом обменивался всякими мелкими и крупными городскими новостями.
Город большой.
Паскудный.
Новостей много.
Например, в пельменной на Красном проспекте кто-то неизвестный отобрал у посетительницы двести тысяч рублей, оставшись при этом действительно полностью неизвестным.
Хорошая работа, одобрительно обменивался новостью Груня. Сам бы он, несмотря на врожденную наглость, никогда не посмел бы напасть на посетительницу пельменной.
Струсил бы.
А два родных брата, с одобрением узнавал Груня, старые бомжи Соскины, ступив на жиганскую тропу, самолично зверски избили пожилого сторожа крутого магазина «Искра». Ничего братанам Соскиным в магазине не обломилось, но пожилого сторожа они избили.
И поделом.
Паскуда-сторож