колени и начал кланяться, крепко ударяясь лбом об пол.
– Молю тебя! Заклинаю! Больше никого не убивай!
Правая рука незнакомца замерла.
– Ты хочешь, чтобы он не понес наказания?
У Иньу как был, на коленях, подобрался к гостю, давясь слезами:
– Пожалуйста, умоляю, перестань наказывать моих учеников! Это все моя вина. Это я не выполнил свой долг как учитель.
Слезы ручейками стекали по его лицу.
Какое-то время гость молчал.
– Ты хочешь исправить свои ошибки?
– Да, да! Хочу! Только отпусти моего ученика.
Незнакомец шевельнул носком ноги, и топорик, скользнув по ковру, замер возле самых колен У Иньу.
– Отруби себе левую кисть, – холодно сказал гость.
– Что? – У Иньу изумленно глянул на него снизу.
– Отруби себе левую кисть, – повторил незнакомец. – Если ты сделаешь это, я их отпущу.
– Но…
Колени У Иньу ослабли, и он растянулся на ковре.
– Выбор за тобой. Принуждать тебя я не буду.
Вблизи Серьга отчетливо видел смертельное лезвие, зажатое у незнакомца между пальцами. В ужасе старшеклассник пытался вырваться из беспощадной хватки, но безуспешно. Он бросил на своего учителя умоляющий взгляд и, с трудом перебарывая тиски железных пальцев у себя на шее, прохрипел:
– Пожалуйста…
– Сейчас, еще секунду…
У Иньу приподнял руку, успокаивая ученика. Сделав несколько быстрых вдохов, он поднял с пола топорик. Тот выглядел острым, как орудие мясника.
Глаза гостя зажглись предвкушением.
С резким вскриком У Иньу вскинул топорик над своим левым запястьем. Но вскрик превратился в заржавленный скрежет. Поперхнувшись, У Иньу медленно опустил топорик на ковер. Запястье осталось нетронутым.
Незнакомец разочарованно покачал головой. Правая его рука чиркнула по шее Серьги, и того постигла та же участь, что и Кудряша. Тело мягко сползло по стене на пол, а глаза бессмысленно уставились на У Иньу. Учитель свалился на ковер в обмороке, словно от удара дубинкой.
Секундой позже из кошмарного транса его вырвали вопли девушки. На глазах учителя незнакомец подошел к последней оставшейся в живых ученице и дернул ее за огненно-рыжие волосы. Она практически утратила волю к сопротивлению и лишь глухо молила прерывающимся от рыданий голосом:
– Учитель, прошу вас, помогите мне…
У Иньу снова вскричал, но на этот раз с необузданной яростью. Топорик с силой опустился вниз, точно и четко отделив кисть от остальной руки.
Отступив в сторону, незнакомец выпустил девушку, а та метнулась к учителю. Слезы прекратились: шок ошеломления оказался сильнее плача.
Превозмогая боль, с тяжелыми надсадными выдохами, У Иньу как мог перевязывал рукавом укороченную руку, стремясь унять кровь. На зловещего гостя он теперь взирал со стальной решимостью.
– Учитель! Учитель! – металась ученица, снова заливаясь слезами. Подобрав с пола отрубленную кисть, она беспомощно прижала