Вадим пошел к Улу Тойону? – вопросила Генриетта. И не к месту прибавила: – В один, Клим, клин колоти.
Юргэн плеснул на нее кислотной прозеленью из-под кудлатых бровей.
– Моя след видела. Она туда пошла, – он вскинул руку. – Ваша Вадима Улу Тойон забрала. Моя не пойдет.
Он пошагал к шалашу, но не тут-то было! Генриетта перехватила «фроловку» поперек, и вечернюю тишь тундры разорвал выстрел. Пуля зарылась в почву у самых стоп Юргэна. Он отскочил, завертелся юлой.
– Что твоя делала?!
– Значит, так, – отчеканила Генриетта и уперла ствол в его потное чело. – Некогда лясы точить. Идешь с нами. Если к утру Вадима не найдем, я тебя в расход пущу. Понял? – И закончила, как выбранилась: – Сыворотка из-под простокваши!
– Ночь… Твоя в лесу никого не увидит, – заикнулся Юргэн, но ее это нисколько не смутило.
– Берем факелы, оружие – и айда. Все согласны?
Никто не уполномочивал ее принимать руководство, но и не возражал. Фризе и Арбель выбрали из горящего костра по пучку смолистых ветвей, подняли повыше. Генриетта подтолкнула застывшего Юргэна ружьем в бок.
– Шагай… зверобой!
Тунгус подчинился. Согбенный, хмурый, он навьючил на оленя мешки и повел его в поводу.
– Зашем нам олень? – воспротивился Фризе. – Гросс… большой животина… Пускай отдыхайт.
Однако Арбель замысел Юргэна одобрил:
– Он все правильно делает. Вещи надо взять с собой. Пока мы отсутствуем, на лагерь могут напасть… уф!..
Шли цепочкой, стараясь не отставать друг от друга. Впереди – Юргэн с оленем, чуть позади – Генриетта. Она подсвечивала тунгусу факелом, но тот не нуждался в дополнительном освещении – ступал, водя носом, как собака-ищейка, и под ноги не смотрел, лишь иногда бухтел:
– Сюда пошла… Вот тут свернула… Побежала…
Замыкал шествие Фризе. При всей присущей ему сдержанности он все же не в состоянии был отделаться от чувства, что за отрядом кто-то наблюдает. И это не доставляло ему удовольствия.
– Хох! – воскликнул Юргэн и потянул оленя назад.
Путь преградил отверстый черный зев посреди сухих стеблей.
– Что там? – шепнула Генриетта, растерявшая изрядную долю смелости.
Арбель вышел вперед, сунул в зев руку с факелом.
– Ничего. Пусто.
Юргэн, отпустив оленя, кружил, как гриф, высматривающий, чем бы поживиться.
– Вадима упала в яму. Вылезла. Кто-то была возле еще. Вадима пошла дальше. Напали… Кровь!
– Блут? – заинтересовался Фризе. – Где есть блут?
Юргэн осветил корневище высокой сосны, на котором запеклись бурые пятна.
– Потащили туда. Много человек. Десять или больше. Вытоптали вся трава.
– Пойдем и мы! – Генриетта вновь исполнилась отваги. – Мы должны его спасти… Добры бобры идут в боры!
Она ввинтилась в просвет меж двух можжевеловых кустов. Мужчины последовали за ней, включая Юргэна. Возле ямы остался только белый олень, он никуда не торопился, пощипывая лишайник.
Вчетвером они выбежали на открытое пространство.