уже сгустилась до кромешности, ее разрывали лишь огоньки паровоза, но Вадим, помимо прочих достоинств, обладал еще и феноменальным зрением – ему не требовался свет, чтобы разглядеть мельчайшие детали. Угнездившись на крыше теплушки, он устремил взор назад и различил вдалеке, за составом, дюжину прыгающих точек. Так и есть – конники, скачут во весь опор по рельсовому пути и неширокой насыпи. Не гикают, не стреляют – молчат, стараясь до поры не обнаруживать своего присутствия. В руках у них обрезы и наганы. Если бы застигли врасплох, покрошили бы в мелкий винегрет. Но теперь эффекта внезапности не будет. Вадим, пригибаясь, побежал по крышам вагонов к паровозу. По его прикидкам, времени было достаточно. Преследователям потребуется минут пять, чтобы настичь эшелон. Важно, чтобы красноармейцы не сплоховали, отбились грамотно.
Добравшись до первого вагона, он лег на живот, свесился с крыши и рукояткой «ТК» забарабанил в окно. Просыпайтесь, чертовы сони!
Никто не отозвался. Вадим взялся левой рукой за выступ на ребристой крыше, вывернул шею и, свесившись еще ниже, заглянул внутрь. Глазам его предстало зрелище, от которого волосы встали дыбом. Трое охранников в неестественных позах лежали на полу в лужах крови, а четвертый – по прозванию Кощей, сутулый, с крючковатым носом и седеющими патлами – корежил прикладом несгораемый ящик, в котором лежали ценности. Он увлекся так, что и стука в окно не расслышал. А может, принял его за шлепок ветки с толстыми налитыми шишками.
До Вадима дошел весь смысл преступной комбинации. Кощей был засланным, втерся в сопровождающую команду, а его пособники должны были подключиться на завершающем этапе. Он знал, что в Свердловске груз пополнится дорогими самоцветами, а на перегоне до Тюмени, в безлюдной тайге, поезд сбавит скорость. Кощей расправился с задремавшей, ничего не подозревавшей охраной (вон и окровавленный нож за ремнем торчит) и теперь поджидает сообщников, чтобы передать им содержимое ящика и дать тягу.
В голове у Вадима завертелись шестеренки счетного механизма. Минуты через три всадники будут здесь. Их больше десятка, вдвоем Арбелю и Фризе не сдержать натиска. А помощи ждать неоткуда. Если и живы машинист с кочегаром, что взять с гражданских? А все оружие заперто в вагоне, где хозяйничает Кощей…
Значит, надо проникнуть туда и обезвредить гада! Времени в обрез, двери, ведущие в вагон, законопачены изнутри. Остаются окна. Вадим размахнулся и саданул рукояткой «коровы» в стекло. Сию же секунду он отдернулся, перекатился на бок и залег на крыше, поглядывая вниз.
Тут уж среагировал бы и мертвый. В выбитом окне показалась всклокоченная шевелюра Кощея. Он вглядывался в темень, пытаясь сообразить, что произошло. Подумал, верно, что это свои явились раньше срока и шалят, уверенные – все идет по плану.
Вадим не стал медлить и, спустив ногу, врезал ублюдку каблуком по шее. Может статься, перешиб позвонки. Тот задрыгался и обмяк на ощеренных зубьях высаженного окна. Вадим, извернувшись, схватил его за ворот и попробовал вытолкнуть наружу, но Кощей