ни подавальщица в ближайшие десять минут ко мне не подошли. Хотя последней я семафорила взглядами и махала руками, та демонстративно меня не замечала. В таверну зашли еще трое, прежде чем я поняла, что встреча все же состоится.
В помещение вошла ухоженная женщина лет сорока. Первое, что бросилось в глаза, – она явилась в кожаных штанах с высокой посадкой и в потрясающе красивом укороченном жакете. Второе – прическа. Белоснежные волосы, остриженные под ежик. Такого я не видела ни у одной местной женщины.
На нее обратила внимание и компания мужчин, сидящих за столами у двери. О значении взглядов, брошенных на нее, мне оставалось лишь догадываться, но она довольно быстро отбрила всех:
– Слюни подобрали и губы закатали.
Голос низкий, почти мужской. И с хрипотцой, будто женщина не расставалась с сигаретами. Пройдясь по помещению цепким взглядом, она довольно быстро нашла меня и уверенной походкой пересекла весь зал. Села, закинув ногу на ногу. Подняла руку, элегантно крутанув запястьем:
– Холодного вина, да поживей, – приказала она мгновенно подошедшей подавальщице.
– Добрый вечер, – поздоровалась я.
Я нервничала. Но показывать этого было нельзя.
– И тебе, – сухо произнесла она.
В лице даже не изменилась. Полные губы, внимательный взгляд темных глаз, ни одной лишней морщинки.
– Меня зовут Ярослава, – попыталась разбавить я повисшую тишину.
Именно этой женщине что-то от меня надо, а не мне от нее, чего я переживаю?!
– Знаю. – Она кивнула. – Келда.
– Приятно познакомиться.
– Что ты хочешь?
– Я?! – даже не стала скрывать удивление. – Мне казалось, что именно ты что-то хотела.
Раз уж собеседница решила перейти на «ты», последую ее примеру.
– Ты привела к нам в театр новых посетителей. Мои люди видели, что ты раздавала наши листовки. Что ты за это хочешь?
Ага. Значит, моя маленькая кража мало того, что осталась безнаказанной, так Келда еще хочет как-то отблагодарить. Блин-блинский, как же все хорошо складывается-то!
Я с трудом сдержала улыбку триумфа победы.
– Говори. Я терпеть не могу быть должницей.
– Хочу рисовать для вас листовки, – произнесла я.
– Это дорого. Труппа сама этим занимается.
– Я думаю, мы договоримся, – мягко произнесла я. – К тому же, если я продолжу рисовать на ваших плакатах, к вам будет приходить все больше людей. Слышала, вы уже подняли цену почти в три раза.
Келда замолчала. В этот момент как раз подошла подавальщица с двумя наполненными кубками. Пригубив излишне сладкий напиток, я решилась сказать:
– Во-первых, если на ваших плакатах будут мастерски нарисованные картинки, это поднимет статус самого представления. Готова поспорить, далеко не каждая труппа может похвастать работами настоящего художника. Во-вторых, много листовок не надо. Достаточно разместить в самых популярных среди элиты местах города. Я гарантирую, что мимо моих листовок