к Поленниковым.
Муж ещё спал, свекровь хозяйничала возле плиты.
– Медку-то тоже возьми. Чего зря ноги тереть, раз за разом бегать!.. Да не скаредничай, побольше бери, совсем Гриша-то расхворался. – Старуха достала из платочка деньги: – Возьми, свои не трать, пригодятся.
Анфиса кивнула.
– Ночь-то опять не спала, сердешная? – ласково заглянула ей в глаза свекровь. – Рассказала бы, Фисушка, может я чем помогла бы… – опять подступила она к невестке, беря ту за руку.
– Расскажу, мама, расскажу, дайте самой кое в чем разобраться, – женщина раздраженно выдернула руку, накинула платок, надела фуфайку – день выдался по-осеннему холодным, а дорога была неблизкой. Какой ещё сюрприз за целый день преподнесёт погода?
Забежав к Надежде за кувшинчиком и деньгами, чтобы купить мед и ей, Анфиса споро пошла по дороге к лесу, где располагалась колхозная пасека.
У края леса она услышала шаги.
Следом за ней спешил Михей Ботыжников.
Анфиса приостановилась, поджидая паренька, тот весело замахал руками, приветствуя, и пошел рядом с женщиной, пытаясь идти с ней в ногу.
Всю дорогу женщина думала о своем: «Не может быть, чтобы я ошиблась. Он видел, как я на него смотрела и испугался… Да-да, испугался. А если всё-таки ошиблась? Но ведь испугался же! Как бы узнать, когда он приехал сюда? Если это Горелов, значит, должен был приехать после войны… Но фамилия другая. Или это его настоящая? Что-то запуталась я совсем! Бросить всё? А как же Люба, её жених, Дед?»
Так, в тяжёлых раздумьях она вместе с пареньком дошла до пасеки.
– Значит, вы сами видели, как Ботыжников присоединился к Анфисе и пошел рядом с ней? – спросил Дубовик Надежду Терентьевну.
– Видела, и спокойно вернулась в дом, так как знала, что этот паренек ничего ей плохого не сделает, а вдвоем идти всё же безопасней, но видать, ошиблась… – она вздохнула.
– Вы говорите о безопасности, а что были причины чего-то опасаться? – Андрей Ефимович был уже посвящен Воронцовым в суть рассказов бабы Дуси, да и Поленников кое-что добавил, но Ситниковой он об этом предпочел не говорить, чтобы её рассказ был без предвзятости.
Женщина замялась:
– Да, знаете, у нас тут такие страсти кипят вокруг леса и болот, – она стеснительно кашлянула в ладошку. – Правда, не все верят…
– «Верят» во что?
– Мне даже неудобно об этом рассказывать, – Надежда Терентьевна в замешательстве посмотрела на Дубовика. – Я всё же коммунистка, глава местной партийной организации, и передавать слухи и россказни местных жителей о каком-то… лешаке мне просто не к лицу и не по чину.
– Давайте без этой партийной «куртуазности», – поморщился подполковник. – Ведь в мыслях вы эти слухи держите, что стоит передать их словами? Ваша оценка здесь даже и не требуется, в этом мы разберемся сами.
Женщина смущенно зарделась и, извинившись, рассказала всё то же, о чем поведала Воронцову баба Дуся.
– Ну, в лешаков мы не верим, а, значит, надо полагать, что это был и есть обыкновенный гомо сапиенс, которого мы обязательно