в семью и теперь через дочь пытается увести мужа. Женщина так убедительно обвиняла, что Аля даже засомневалась: может, она что-то пропустила, не заметила ухаживаний? Но она сталкивалась в коридоре с главой семейства не больше трёх раз, вежливо здоровалась и проходила мимо. Один раз поговорили на лестнице, когда началась история с конвертами. Аля, конечно, отказывалась, но глава семьи строго сказал, что надо уметь ценить себя и своё время. Аля никогда не спорила со старшими, тем более деньги не были лишними.
Больше всего в скандале, который разразился как гром среди ясного неба, Аля жалела девочку. Заканчивался учебный год, заканчивался успешно, в полной идиллии с мамой и школой, а теперь результаты шли прахом. Верно говорят, что в каждой избушке свои погремушки. В этой семье погремушкой оказалась необузданная женская ревность. Необузданная настолько, что через пару недель соседи переехали. Подробностей Аля не знала, переживала за полюбившуюся девочку, но ничем не могла помочь. Зато больше не надо было опасаться столкнуться с кем-то из них в лифте или на лестнице.
Репетиторство закончились, а вместе с ними и финансирование, которое неплохо поддерживало Алю на плаву почти полгода. Через пару месяцев она окончательно убедилась, что существующих пассивных доходов для комфортного существования мало, и решила устроиться на работу. Однозначно с детьми (больше она ничего не умела), однозначно не в общеобразовательной школе, однозначно не индивидуально на дому.
Посмотрев на карте ближайшие детские развивающие центры, Аля разослала резюме и вернулась к лежачему течению жизни под уютным одеялом. Нигде не было комфортнее, чем в своей кровати.
К июлю стало очевидно, что лето – не лучшее время для поиска работы в сфере детского образования. Аля уже совсем опустила руки, как вдруг наткнулась на рекламу очередного детского центра. Сначала она решила, что это знак – развивашка сама её нашла и высветилась на экране в минуту отчаяния. Потом сообразила, что так и устроена контекстная реклама – пару раз что-то поискал, теперь вся всплывающая реклама будет о том же. Никакой мистики и провидения. Но из центра ответили и пригласили на собеседование почти сразу. Аля оделась поприличнее, оставив белые шорты и маечку небрежно брошенными на стуле, достала строгую юбку, не вполне по сезону, но очень по-учительски, нашла ненавистный утюг, отгладила блузку («И никаких стрелок на рукавах! Никогда» – мамины невыполнимые инструкции, сколько ни пытаешься – стрелки остаются) и отправилась на кастинг. Слово кастинг ей нравилось больше, чем собеседование.
По краям длинной дорожки от остановки к детскому центру были высажены деревья. Але сразу это понравилось. Здесь легче дышалось. А вот здание показалось чрезмерно презентабельным и серьёзным, учитывая, что в нём ничего, кроме детского учреждения, не было. Примерно так же, чересчур официально, выглядела