герои…
– Заходи уже, надоело слышать пустую болтовню… – из комнаты раздался скрипучий голос.
Я вздрогнул от неожиданности. В комнате по середине стояла лавка, на которой в гробу лежало тело моей бабушки, а с левой стороны от нее, сидела «дородная» бабка. Расположилась она на садовом кресле-качалке, укрыв ноги старым, байковым одеялом, сложив руки на животе и глядя в одну точку – в стену напротив. Освещения от лампочки с сеней было достаточно, чтобы рассмотреть ее лицо. А оно было «древним»: испещрено многочисленными морщинами, обвислые щеки как будто лежали на плечах, а густые, седые брови, словно две мочалки делали лицо отталкивающим. Толстые, вспухшие губы все время были в движении (видимо, что-то шепчет про себя). Но самым страшным были ее глаза – они были полностью белыми (теперь понятно, почему мужики не решились зайти). И все это усиливалось наличием тьмы вокруг, за исключением тусклого света от сенной лампочки и света от пары свечек.
Через пару секунд, как я шагнул и замер на пороге, ее губы перестали «говорить», она замерла, казалось, даже перестала дышать. А затем резко повернула голову в мою сторону и «уставилась» прямо на меня. Ее брови нахмурились, а глаза будто физически вцепились в меня. Если честно, мне кажется, я даже пернул (а может и обосрался малость) от такой неожиданности.
– Не бойтесь, он вас здесь не тронет, – проскрежетала она, – проходите, посидите с нами, я Есфирь…
Какой нахер проходи… Я стоял как вкопанный, не зная, чего делать и что сказать, а главное не понимал, как садиться на жопу, когда твои штаны полны «кирпичей».
Наверное, она почувствовала мое замешательство (видимо я еще «легко» отреагировал на ее вид, не орал же!):
– Да не бойся же, кому говорю? – сказала она, отворачивая голову снова туда, куда до этого «пялилась».
– Не бойся Леша, она не кусается, – сказала бабка Поля, входя в комнату из сеней, – бери вот этот сундук за ручку и потащили его в кладовку.
Сундук стоял возле двери комнаты, поэтому мне не пришлось «далеко» заходить в комнату. Хотя даже это «не далеко» – практически у самой лавки с гробом. Мы взялись за ручки, подняли сундук и потащили его. Он действительно был не тяжелым, но объемным.
– Рая была та еще «тряпичница», все старые шмотки складывала в сундук. Для кого – не понятно…
Мы перенесли сундук в кладовку, которая оказалась за дверью, что напротив входной двери с улицы и твердо решил пойти к мужикам. Но проходя мимо двери в комнату услышал «механический» голос Есфирь:
– У тебя много вопросов, кажется, я могу на некоторые дать ответы, если ты, конечно, не боишься этой дурочки…
Этой «дурочки» я не боялся. Баба Рая при жизни то была со мной, в те немногочисленные встречи, очень добра и участлива, а сейчас… Но откуда она узнала про терзающие меня вопросы, ответы на которые я и не надеялся никогда получить? Да и вопросы то сформулировать никак не получалось. Я робко переступил