думаю точно следует еще добавить «тихий» (сейчас я назвал бы себя «замкнутым»). Скорее всего, в скованности виноваты пара физических «недоразумений»: вся передняя часть моего туловища, грудина и пузо, была изуродована шрамами от хирургического вмешательства – рубцами. Да еще на лбу, имелась «отметина» (хорошо, что в самой верхней части и не большая) – кожаная заплатка. Мама говорила, что, когда мне было около двух, она меня на минутку оставила на улице поиграть, а сама пошла в дом. Отец был на работе, естественно. Через две-три минуты раздался детский визг, и она бросилась обратно на улицу. В общем меня рвала бродячая собака. Пришлось делать много операций, но меня выходили. Так как-то… Да, еще же, чуть не забыл, есть еще одна «фишка»: наличие гетерохромии, то есть цвет глаз абсолютно разный, левый – коричневый, как у отца, правый – серо-голубой, как у мамы. Короче интересный объект. Особенно для докторов-анатомов…
В те годы, народу нашего возраста особо развлекаться нечем было. Вечерние покатушки на мотоциклах, да по субботам танцы, если не было никаких залетов по учебе. Еще иногда кино в клубе. Поэтому, когда в деревне открыли видеосалон, молодежь ударилась в поглощение той дурнины с VHS-кассет, которую транслировали из зомбаящика. Короче цивилизация зашла и в наши края. Не отставал и я.
– Меченый, погнали сегодня вечером в Бразерс к Тяпке? – орет мне мой кореш Сеня, заходя в наш дом – у него сегодня пара фильмов уматных, ужасы мля…
Тяпка – Тяпкин Павел Петрович, сын Андрей которого служил моряком (или подводником, не знаю точно), ходил в походы по всему свету и в очередной отпуск привез ему видеомагнитофон. Вот он и заделался местным частным кинотеатром, Ворнер Бразерс в народе. А «Меченый» – это я, по понятными причинам приобретший такую вот кликуху.
– Не знаю братан, охота, конечно, но у меня сегодня «генеральный день» намечается, если успею чистануть сарай и сгонять в баню, то давай.
Генеральным днем в деревне обычно была суббота, как и 5 октября 1991 г., а называлась она так, потому что в субботу нужно было не только дома навести марафет, но еще и в сарайке говницо выкинуть из-под животины всякой. Вот и Сеня застал меня дома за уборкой своей комнаты (терпеть не могу захламление).
– Да я тоже впахивать буду, ты давай не сачкуй и успеем, там начало в семь, времени-то выше крыши, – говорит Сеня – Лис и Жора тоже пойдут.
– Ладно, думаю успею. Давай пиздуй отсюда, говноед, отвлекаешь только.
– Пошел на хер говно собачье. Ладно, давай, до вечера, – ржал Сеня, закрывая за собой входную дверь.
Да, меж собой мы разговаривали всяко-разно-безобразно. И обзывали друг друга как последних шлюх, и подколы были – жесть, но никто и никогда даже и в мыслях не допускал обидеться на друга. Это такой прикол, думаю парни меня поймут.
А Лис и Жора – это Толян и Гриша, наши друганы, такие же бравые колхозники-одногодки, которые чаялись теме же