Дар стал для миледи Мариссы и спасением, и тяжким бременем.
Я сурово хмурюсь, и Ветиус скорбно поясняет:
– Сейчас Ваша прародительница пребывает в состоянии эфемерной субстанции.
Моя челюсть падает на луку седла.
– Что?! – переспрашиваю я. – Моя бабушка – приведение?!
– Ну, в общем, да, – разводит он руками…
О, уже совсем рассвело. Хватит сидеть, за день насижусь еще. Подняла руки навстречу солнцу. Красота-то какая! Если не вспоминать: куда я еду и зачем, жизнь прекрасна и удивительна. Потянулась-потянулась, к правой ножке, теперь к левой. Села, встала, упала, отжалась. Рукоять меча надежно улеглась в ладонь. Крутанула верного друга раз, второй. Теперь кинжал. Привет, дружочек! Сколько раз вы спасали меня, ребята, спасибо вам! Стойка, выпад, блок, поворот. Машинально совершая заученные движения, я вспоминала свое знакомство с любимым оружием…
Тренировочный плац. Я, мокрая как мышь, тяжело дыша, сижу на скамейке, руки между колен. Передо мной стоит наставник.
– Пойми, Мел, для твоей конституции и один такой меч тяжеловат, а два – уж точно перебор, – увещевает он.
Я упрямо качаю головой.
– В бою мне нужны обе руки, – в перерывах между вдохами выталкиваю я из себя.
Мы спорим на эту тему далеко не впервые, но на этот раз на сцене появляется третейный судья. Нас почтил своим появлением его королевское величество, мой отец. Я устало смотрю, как он идет через плац, похоже, меня ожидает суровое порицание. Но папочке удается меня удивить.
– Тяжело? – участливо спрашивает он, присаживаясь рядом и заглядывая мне в лицо.
– Терпимо, – осторожно отвечаю я, украдкой стирая пот со лба.
Отец берет мои мечи и взвешивает их в руках, потом смотрит в глаза наставника, тот невозмутим, как языческий божок.
– Кан, ты понимаешь, что эти мечи для нее смерть?! – обреченно вздыхает король.
– Я – да, она – нет, – спокойно отвечает учитель и в ответ на мой удивленный взгляд объясняет. – Короткий бой ты выдержишь, но стоит ему затянуться, неизбежно придет момент, когда твои руки просто не поднимутся. Физических сил не хватит. И ты обречена.
Я сдвигаю брови «домиком».
– Но легче этих мечей не бывает, – со стоном шепчу я.
Наставник пристально смотрит на моего отца. Их молчаливый разговор длится минуты две, а затем отец легко поднимается.
– Завтра, – бросает он, треплет меня по макушке и уходит.
Я удивленно смотрю ему вслед, потом перевожу взгляд на учителя. Канус довольно улыбается.
– Мы его сделали! – заговорчески сообщает он мне.
Скорчив недоверчивую гримасу, я жду объяснений.
– Я ему не один день «мозги чинил». Завтра все увидишь, – таинственно обещает он, и я даже не пытаюсь выспрашивать, поскольку знаю, что это бесполезно, и придется потерпеть.
А на следующий день ближе к вечеру меня вызывают к королю. Я иду с опаской и неясной надеждой. А там… В кабинете отца: он сам,