стоящими целое состояние, дорогими костюмами и аксессуарами, с которыми непременно менялся и их характер. Превращая их всех как один в лжецов и воров, богатевших за счёт проворачиваемых ими ловких махинаций с подконтрольными им ресурсами и деньгами, регулярно поступающими сверху. Вступая в коалиции с богатыми торговцами, чиновники образовывали целые сообщества, изгонявшие из их регионов непрошенных гостей и зазывавшие к себе «правильное» производство, основанное на быстрой прибыли и магическом прогрессе. А взамен получали основательную поддержку в государственном совете, позволявшую им гарантировано занимать высокие посты, чтобы вся эта карусель могла крутиться и дальше.
Разумеется, если бы всё это происходило в другое время, то народ, прознавший о такой несправедливости, непременно взбунтовался бы, что волей-неволей заставило бы короля действовать. Но аккуратная работа средств магического оповещения и массового влияния позволяла успокоить современное население городов и окрестных районов до такой степени, что каждый из них не слишком обращал внимание на появлявшиеся то тут, то там свидетельства государственного произвола, продолжая лишь ворчать. И день за днём упорно трудиться на своих рабочих местах ради семей и родных, из-за которых все они работали лишь на тех условиях, которые выдвигали их содержатели. А устроенные недавно выборы внушили жителям городов такую ответственность за сделанный ими выбор, что большинство из них посчитало это действо социальной необходимостью, независимо от того, за кого им предлагали проголосовать, так как большинство кандидатов мало чем отличались друг от друга.
«Пожалуй, всё это может превратиться в долгую традицию, – размышлял про себя между тем Дож, устраиваясь на своём месте поудобнее и лениво поглядывая в окно, пока его карета спешила отвезти главу к очередному месту встречи. – А если в будущем Королевский Совет устроит подобная система, то на основе неё может выйти и закон! И мы уж точно сможем употребить его в свою пользу…»
– Эй, Гертруд! Чего мы тут остановились? – нетерпеливо прикрикнул глава города на своего возничего, когда тот по непонятной причине вдруг внезапно натянул поводья и прильнул к правому краю дороги напротив небольшого магазинчика выпечки.
– …О-па, – донёсся вдруг откуда-то сбоку незнакомый Александро мужской голос, и в его карету просочился дневной свет, который тут же исчез, заслонённый чьей-то спиной и руками.
– Извините, господин Дож, – деликатно отозвался голос во второй раз и, закрыв за собой дверцу кареты, громко произнёс. – Можете трогаться, господин Гертруд!
Быстро застучав по камням, подбитые парусиновыми накладками колёса повозки сдвинулись с места, а рядом с главой города и района Александро Дожем уже сидел какой-то мужчина, посмевший без особых слов и представлений втиснуться в его карету как самый настоящий бандит.
– Да что вы себе!.. – не на шутку рассвирепел Дож, приготовившись обороняться. Но прежде чем он выставил вперёд свои