для прыжка на вершину Олимпа.
– Я пока не хочу этого, – произнес вулкан, не поняв, что такое трамплин, но чувствуя, что ничего хорошего.
– Просто смотри и слушай, но не поддавайся на уговоры этих сирен, – фыркнул дед. – Придет день, и ты встретишь ту, которая будет сверкать богиней в украшениях твоих предков. Идем, нам уже пора появиться на вилле.
Дед вновь бодро зашагал по тропинке к еще одному каменному проходу с таким же углублением для медальона. Эта дверь представляла собой гладко стесанный проход высотой в несколько метров. Не было ощущения, что стоишь просто перед горой. Сняв медальон с шеи, Лакрид протянул его Зейну:
– Попробуй сам, я должен знать, что ты сможешь открыть эти двери.
Взяв в руки украшенный медальон, вулкан увидел, что камень на нем не круглый, как ему показалось вначале, а в виде капли. Взглянув на углубление, Зейн понял, что острый конец капли должен смотреть вверх, и уверенно приложил украшение к каменной стене, повторив манипуляции деда на входной скале. Едва вынув медальон из скалы, он протянул его деду, который вновь повесил его на шею. Двери бесшумно распахнулись, и вулкан увидел помещение от потолка до пола заполненное похожими ячейками, как на корабле деда.
– Это мой кабинет, – произнес Лакрид, проходя в комнату. – А это книги. Еще одна из коллекций. Прошу тебя, их не продавай.
– Хорошо, – спокойно согласился Зейн, еще не понимая назначение этих разноцветных полосок, заполнивших ячейки, составляющие стены кабинета. Помимо этого, в помещении стоял большой стол и мягкие стулья.
Лакрид не стал долго задерживаться в кабинете, и когда за ними сомкнулся проход, махнул за спину внуку.
– Это скрытый вход в сокровищницу. Видишь этот лепесток?
Дед указал на украшение сбоку, но не это поразило Зейна. Перед вулканом предстала Диметра. Изображение матери было таким большим и ярким, что вулкан непонимающе замер. Мама была молода и улыбалась, сидя на какой-то лавочке, окруженная зеленью.
– Портрет твоей матери, – подсказал Лакрид растерявшемуся внуку, во все глаза разглядывающему картину. – Вот этот лепесток скрывает замок, Зейн.
Заморгав от неожиданности, вулкан посмотрел туда, куда указывал дед. Охватив взглядом всю стену, Зейн увидел еще два больших портрета, украшавших кабинет.
– Это моя супруга – Амфитрита, – указал пальцем олимпиец на изображение светловолосой прекрасной девушки. – А это моя мать – Талия.
Вулкан заметил еще одну даму, но уже в возрасте и с более строгим взглядом. Все три женщины были одеты в свободные ткани, открывающие их плечи. Волосы убраны наверх, и в прически вплетены золотые обручи.
– Три главные женщины в моей жизни, – восхищенно произнес Лакрид и, посмотрев на Зейна, добавил. – Рад, что ты теперь со мной. Я слишком долго был один. Отныне моя душа спокойна. Идем, пора познакомить тебя с родственничками.
Зейн продолжал еще смотреть на портреты женщин, в особенности на Диметру, медленно бредя за дедом к двери. Яркость