власти при первой возможности известили о том через парламентера Клиппертона и Шелвока: дескать, приватирство ваше закончилось, патенты силы больше не имеют, так что возвращайтесь подобру-поздорову туда, откуда приплыли.
– Ничего не знаем, – хором ответили бравые капитаны. – Врете вы всё, католики проклятые.
– Дело ваше, – давил парламентер, – но с этого момента вы пираты и после поимки повисните на реях.
– А вы сначала поймайте! – отмахнулись капитаны и продолжили заниматься, чем занимались. О судьбе парламентера история умалчивает.
Мир и согласие между капитанами длились очень недолго. Вновь разругались и разошлись, на сей раз окончательно. Пиратствовали теперь в одном районе, и время от времени встречались, но о захвате галеона и других совместных проектах речь больше не заходила.
Расписывать в подробностях и даже перечислять все тихоокеанские «подвиги» Клиппертона и помогавшего ему Тейлора нет необходимости. Ничего интересного, заурядные пиратские будни. Захват купеческих судов. Захват прибрежных городков. Захват богатых и знатных пленников ради выкупа. Захват негров-рабов ради последующей продажи. Рутина. Манильский галеон Клиппертон не захватил, никакая другая особо богатая добыча ему не подвернулась. Средней руки пиратское плавание получилось.
Но два значимых момента, важных для нашего исследования, необходимо отметить.
Во-первых, хоть и был в той экспедиции Тейлор на вторых ролях, но в розыскные листы его фамилия попала вне всякого сомнения. Некто Бетаг, назначенный капитаном призовой команды на одно из захваченных Шелвоком судов, – дезертировал и добровольно сдался испанцам. Был ими отпущен после завершения войны, но до того рассказал всё, что знал о руководящем составе экспедиции, отплывшей из Плимута.
К тому моменту, когда Тейлор интернировался в Порто-Белло, после его тихоокеанских деяний прошло едва три года, память о них потускнеть не успела. Сдаваться под своей фамилией было безумием, Тейлору пришлось бы ответить за дела и свои, и Клиппертона, умершего в 1722 году, – особенно за последние, совершенные в статусе уже не приватиров, а откровенных пиратов. Сомнительно, что кто-нибудь опознал бы Тейлора в лицо на другом побережье Америки. Но фамилия стала токсичной, и ее непременно надо было сменить.
Так что литературная выдумка Стивенсона о том, что Дж. Тейлор стал Дж. Флинтом, основу под собой имеет железобетонную.
Второй значимый момент плавания Клиппертона и Тейлора уже упомянут: у них на Тихом океане напрочь отсутствовал порт базирования.
При этом пиратствовать месяцами, даже годами без базы невозможно. В теплых водах днище корабля очень быстро обрастает водорослями и ракушками, надо его регулярно, раз в три-четыре месяца, очищать, иначе неизбежно существенное замедление хода – мирное судно не догнать, от охотников за пиратами не спастись. А если швы и сочленения деревянного корпуса регулярно не конопатить заново, то откроются