травили газами,
Керосином мазали, —
Ничего не помогало —
Сыпь не сыпь и лей не лей!
Всё, что в битвах выживало,
Становилось только злей…
Ася уже в голос хохотала, а Димка был все так же торжественно серьезен и продолжал.
Надоело дяде Ване
Между кресел и шкапов
У себя держать в диване
Злых, коричневых клопов.
Выводить их холодом
И морить их голодом,
Посыпать их порошком,
Поливать их кипятком
И травить их газами,
Керосином мазать их…
Взял и продал он диван.
Хитрый дядя был Иван!
Ася зааплодировала, артист церемонно раскланялся, подошел к единственной зрительнице и притянул ее к себе.
– Варламов, – прошептала она, – запомни на будущее: когда девушка просит стихи, она хочет услышать что-то нежное, сопливое и про любовь, а не басню про клопов.
– Но ведь тебе понравилось.
– Так это мне…А что, вот за это нынче берут в ГИТИС? – не смогла удержаться от подкола Ася.
– Ага. Ну я их потом еще Мандельштамом убедил и добил отрывком про Печорина. Я вообще-то талантливый!
– Обожаю молодых талантливых актеров, – проговорила с придыханием она, многозначительно выделив голосом «молодых».
– Придержи язык, женщина, – он шутливо шлепнул ее по заднице. И тут Ася, не выдержав, сама на него набросилась. Его близость срывала крышу, и она не могла ни о чем думать, кроме того, что рядом с ней сейчас этот непонятный, самоуверенный мальчик-мужчина. Который ее так ужасно, просто непростительно возбуждает. Ася забралась руками под футболку и с наслаждением провела ладонями по длинным сильным мышцам спины. Его загорелая крепкая шея была соленой на вкус, а от наглой руки, которая проникла в вырез майки, Асю пронзил сладкий электрический импульс. Вопреки ожиданиям, Димкины движения были умелыми и уверенными, как будто всю свою сознательную жизнь он только и делал, что обнимался с девушками.
– Я прочел тебе стихи, – хрипло прошептал он. – А ты мне что?
– А что бы ты хотел? – промурлыкала Ася.
– Разденься для меня.
– Дим, там же ребята внизу… – она растерялась. – Нас видно.
– Нас видно, если мы на краю стоим, а если здесь, за камнями, – Димка без особых усилий подхватил ее на руки и перенес на несколько метров дальше, – то никто ничего не увидит.
Ася молчала, ей вдруг стало неловко.
– Давай, – глаза-хамелеоны уже полыхали от сдерживаемого огня, – или боишься?
– Я боюсь? – вздернула бровь Ася, одним движением содрала с себя футболку и гордо расправила плечи. Дима растерял всю свою невозмутимость и жадно уставился на нежные округлости в бирюзовых кружевах. Надо же, это у неё своя такая пышная грудь – без пуш-апа. Он насмотрелся уже на сверстниц, которые щеголяли буферами, а потом без своего лифчика поролонового теряли как минимум один размер. А у Аси всё было настоящее.
– Ты такая красивая, –