что ж за?.. Он же ночью почти ожил!
Я ринулась было к Дикки, с намерением влить в него как можно больше лечебной магии… Но меня кто-то остановил. И не побоялся же схватить за плечи!
– Порча, – пока я вырывалась, произнес мужской голос рядом со мной. – Вы тут не помощница. Не мешайте.
После этого меня бесцеремонно отодвинули в сторону. А к Дикки решительно направился Арнольд ронт Вискаронтари.
Удивляться у меня не было сил. Все, что оставалось, – это стоять и смотреть, как франтоватый герцог решительным шагом подходит к Дикки, безбоязненно дотрагивается до одного из боков и начинает неслышно что-то шептать.
Конь стоял на удивление спокойно. Он никогда не любил чужаков, недовольно ржал в их присутствии и старался держаться от них подальше. А тут вдруг не делал ни малейшей попытки отойти, не выказывал признаков испуга. Может, потому что сил у него было мало. Но голосом он тоже не пытался дать понять, что ему неприятна близость герцога.
Я никогда бы не поверила в то, что случилось дальше, если бы не увидела это своими глазами. От Дикки вдруг отделилось большое черное пятно размером с морду коня. На несколько секунд пятно зависло в воздухе, будто в нерешительности, а затем стало медленно растворяться. Несколько секунд – и в стойле не осталось и намека на непонятную гадость, сидевшую все это время в Дикки.
Между тем герцог закончил шептать, сделал рукой жест, будто бы обрезавший что-то, и повернулся ко мне.
– Вас кто-то очень сильно не любит, ваше высочество, – задумчиво произнес он, – настолько сильно, что готов сжить со свету всех и каждого, кто вам дорог. А потом и вас. Ищите среди местных.
Меня? Не любит? А кому меня здесь любить? Принцесса, дочь императора, любимая, хоть и сосланная, была у местной аристократии как кость в горле. Богатая, знатная, относительно щедрая, умная, она раздражала одним своим существованием всю округу. Так что подобную гадость мог сотворить любой из тех, кто вскоре пожалует ко мне на праздничный обед.
– Благодарю за помощь, – вежливость и воспитание еще никто не отменял. И теперь, удостоверившись, что Дикки ничего не угрожает, я вспомнила и о том, и о другом. – Предлагаю теперь вернуться в гостиную.
А с Дикки я побуду чуть позже, когда конюх приведет его в порядок, напоит и накормит. Тогда-то и обдумаю столь разительную перемену в действиях высокородного аристократа.
Тот кивнул, принимая мое приглашение, и мы направились по коридору в дом.
Шли молча. Понятия не имею, о чем думал мой нежданный гость. Я же размышляла о предстоящем праздничном обеде. В принципе, я могла и не давать его завтра, в свой день рождения. По этикету у меня имелось немного времени, ну, допустим, три-четыре дня. Но повар уже все подготовил. Гости были, как говорится, на низком старте. А я… Я все никак не могла решиться разослать магическими вестниками необходимые приглашения.
Между тем мы вернулись в гостиную. Служанки уже успели накрыть на стол, и пришлось мне садиться в кресло с чашкой ароматного горячего чая в руках. Увы, кофе, столь обожаемый мной на Земле, здесь