глазами, похожими на проруби.
Юноша поймал кокетливый взгляд хозяйки и жестом попросил чаю. Затем хрипло кашлянул, сморщился и подвигал плечами.
– Да ослабь ты бинты. Все равно сидишь спиной ко всем, – шепнула Эслин.
Ее спутник запустил руки под широкий сюртук, повозился возле подмышек, и вскоре выдохнул с облегчением. В районе его груди заметно прибавилось.
– Не томи, Ши, что слышно? – Эслин подалась к своей соратнице. Чем дальше от столицы, тем суровее становилось отношение к женщине, которая путешествует в одиночку. Но Иошиме было в радость примерить на себя чужое обличье. Всю жизнь она страдала оттого, что ее строгий нрав не соответствовал кукольной внешности.
Иошима отхлебнула чай, скривилась и сняла с губы кусочек стебелька:
– Неужели трудно процедить? Я что, должна выуживать из зубов эти бревна? Ладно. Обошла я свой участок и заметила на краю улицы один домик. Какой-то молчаливый на фоне других, как будто хозяева недавно мир освободили. Призвала Синие и вскрыла замок шпилькой. Внутри никого не было, но интуиция не подвела. Пшеничный министр и его люди недавно там спали – кто на кроватях, кто на креслах, а остальные вповалку. Какие-то тряпки свернуты на манер подушек и папиросы «Бальные» в тарелках. Местные такого не курят! Я вышла, нос в землю, а почва сухая, страсть! Короче, с первыми лучами на брюхе поползала и поняла, что они верхом добрались до речушки. И все. Смылись из города и следы свои забрали…
Эслин ссутулилась и молча принялась за еду. Это нужно было переварить. Иошима закатила глаза.
– Эй, командир, падать духом – не только бестолково, но даже и вредно! Думаю, сестрам повезло больше. А если нет – тоже пойдем по воде и в оба будем смотреть. Где-то они себя проявят.
Эслин кивнула, не глядя. Само собой, они будут искать. Но новость поганая. Почему их враги спрятали концы в воду? Почуяли что-то? Но где она оступилась?
Иошима тоже принялась за еду и жуя, продолжила:
– Я читаю твои мысли. У тебя в глазах строки появляются. Оставь. Слушай еще. Шла вот я назад и встретила вековую каргу: стояла на обочине, язык жевала. Я давай ее расспрашивать. Она в отказ. Да-да, отряд из двадцати человек не видела. Зато решила мне байку скормить. Мол, бродит в местных лесах шаман из Изысков. Длинный и худой как шест, глаза серые как облака перед грозой. Если ты ему приглянешься, то сверкнет взглядом, оттуда молния вылетит и все. Очнешься в землянке, прикованной цепью. Там он с людьми играет, как с куклами. Ну, конечности переломает, или отравит, и смотрит, что будет. В общем, жуть.
– И за это над ним еще самосуд не устроили? – без интереса спросила Эслин. Она приподняла тяжелую длинную юбку – еще одна необходимая деталь, чтобы не привлекать внимания, и проверила небольшой пистолет в голенище сапога. Дорогущий и редкий, не потерять бы.
– Так местные выловить его никак не могут, а тамошние, из Изысков, помогать не хотят. Мол, очень он полезен против злых духов. Так что они глаза закрывают на