ый сединами, лишенный былой силы, но не утративший мудрости и того света в глазах, который присущ только людям с чистой и благородной душой, он принял меня любезно. Глядя на этого мужчину, одетого в темные, расшитые золотом одежды, мне тяжело было представить, что такой, как он, когда-то нес огонь и меч в города, покоряя, уничтожая и забирая в плен. Не сочетался образ Повелителя и убийцы.
Сейчас это был величественный человек и его сын, Шаккар, пока мало походил на своего отца. В моем муже было слишком много от варвара, только, кажется, я уже начала постепенно привыкать к этому.
Когда мы въехали в город, нас встречали все его жители, от мала до велика, от последнего раба и до первого богача. Все вышли на улицу и радовались возвращению своего будущего правителя, сына Вазира, моего мужа и господина, принца Шаккара.
Следуя подле него, я смотрела вперед и видела лишь Дворец, который по мере приближения, рос на наших глазах. Огромный, с вершинами башен, устремившихся в синее небо, он поражал своими размерами и превосходил мой родной дом, где я провела всю свою жизнь до того самого момента, пока отец не решил отдать меня своему врагу, ставшему теперь другом и защитником.
Покачиваясь верхом на лошади, я видела его – человека, что стоял на балконе самой высокой из башен Дворца и смотрел на приближающееся войско с принцем во главе. Так я впервые увидела Вазира.
– Смелее, повелительница Майрам! – снова за спиной голос Аббаса. Чуть насмешливый, но насмешливый как-то по-доброму.
Совсем иначе покосилась на меня воительница Сарнай – первая жена нашего мужа, принца Шаккара. В голубых глазах рыжеволосой женщины нет ни капли радости. Она пронзает меня острым взором, в котором плещется ярость. Впервые она не скрывает своей ненависти. Впервые я понимаю, что была права, когда мне казалось, будто я помеха для Сарнай. И вот теперь все подтвердилось.
– Нравится ли тебе мой дворец? – спросил Шаккар, повернув ко мне свое лицо. Темный взор его сияет гордостью.
– Да, мой повелитель! – я поклонилась, пряча улыбку.
Дворец поистине прекрасен, и я не могу не разделить гордость своего мужа, хотя еще ни разу не бывала внутри этого здания, разделенного на несколько отдельных строений с двориками внутри. Совсем скоро мне придется освоиться в нем, и чем раньше я это сделаю, тем легче мне будет жить в дальнейшем. Мысленно, я отдавала себе приказ, первым делом заняться изучением языка варваров и традиции своего нового народа. Ведь теперь, когда я стала его частью, будет стыдно не знать чего-то или не понимать речь.
Когда я снова посмотрела наверх, ожидая увидеть Повелителя Вазира, то поняла – мужчины там больше нет, а спустя несколько мгновений мы двинулись вперед и проехали мимо распахнутых ворот с узорной решеткой, по которой полз железный змей, окрашенный в тёмно-золотой цвет. Бог варваров. Их покровитель.
Признаюсь, вид змей всегда приводил меня в ужас. Я боялась их, как и всякий человек. В степях было слишком много ядовитых гадов, хотя, стоило признать одну странность: за все то время, что мы провели в пути, ни одна змея не напала на людей из обоза Шаккара.
Было ли это совпадением, или действительно Великий Змей хранил своих детей от тварей ползучих, я не знала. Оставалось пока лишь гадать да думать о том, сколько всего я скоро узнаю, когда, попав во дворец Шаккара, приступлю к изучению всех наук.
Вазир встречал нас в парадном дворике, когда спешившись, уставшие и пыльные, мокрые от пота, но тем не менее, счастливые, Шаккар и его махарибы (1), оставив воинов и рабов, прошли во Дворик и склонили свои головы, едва завидев Повелителя Вазира, неспешно шагавшего к нам на встречу в окружении свиты.
Я окинула быстрым взглядом двор. Много зелени, фонтан, узорные скамейки и тропинки, выложенные мозаичными плитами, расходившимися в разные стороны окружавшего дворик сада из высоких пальм и кустарников. Здесь же, вдоль дорожки, выстроились, склонив головы, слуги и рабы. Чуть дальше, ближе к входу во Дворец, стояли приближенные Повелителя Вазира. Его советники и министры, следовали за своим повелителем, сложив руки на животах. Я оценивающе мазнула глазами по старым лицам. Молодых мужчин в свите Вазира не наблюдалось. Все в преклонном возрасте, увенчанные сединами, одетые в просторные халаты, поверх рубах и шаровар, подпоясанные поясами и кисточками в виде змеиных голов. Я заметила, что у свиты тюрбаны на головах были простыми, а убор Вазира отличала одна маленькая особенность – золотая змейка, словно обвивавшая лоб и приподнявшая голову, которая, словно с любопытством взирала на окружающих.
Шаккар и его люди подняли головы только, когда Вазир что-то произнес на непонятном мне языке. Я заметила, что все пришли в движение и распрямили спины и тоже встала ровно, глядя перед собой на повелителя варваров и его приближенных.
На меня обратили внимание, но ненадолго. Скоро Шаккар вышел вперед и преклонил колени перед отцом, а затем опустил голову и стал ждать, когда Вазир что-то скажет ему. Мне было жаль, что я не понимала ни слова из речи мужа, а перевести никто не посмел – когда говорят повелитель и его сын, никто более не смеет подавать голос.
Краем глаза заметила