дверь Ева потянула на себя… Гордееву открылась спальня, самая светлая и прозрачная комната в этом доме, с огромной кроватью в середине, покрытой пестрым покрывалом.
– Это она, – кивая на стену, проговорила Ева.
Над кроватью, в белом багете, под стеклом висела черно-белая фотография, выполненная, безусловно, настоящим фотохудожником… Одетая в короткое белое платье, Ева сидела в плетеном кресле, стоявшем в середине гигантского ледяного поля; рекламные плакаты на бортах, как и очертания трибун, расплывались за ее спиной. На голове Евы держалось кепи, на ногах, сведенных в коленках, были коньки; лежавшие на подлокотниках руки сцеплены… она счастливо улыбалась в объектив.
– Наверное, это фото стоит всех остальных, – тихо проговорил Петр.
– Его сделал мой дядя – в одном из городов, через который мы проезжали.
«Как это трогательно, – думал Петр, разглядывая девушку на фото, – куда ни ткнись, все сделал любимый дядя. Золотой, наверное, человек…»
– А чем он занимается?
– Путешествует.
– И только?
– Он, как бы это лучше выразиться, врач. Но… не простой.
– Как это понять?
– Он фитотерапевт. Лечит травами.
– А, знахарь! – улыбнулся Петр.
– Точно, – подхватила Ева. – Именно – знахарь. Но не такой, какие бывают в глухих деревнях, нет. Он – особый знахарь. Специалист высокого класса в своем деле. Всю жизнь посвятил этой науке.
– Ходит в рубище, подпоясанный бечевой, с бородой до пупа?
– Нет же, – рассмеялась хозяйка дома. – Дядя очень приличный пожилой мужчина, любит хорошо одеться, даже в чем-то франт. Он – цивилизованный знахарь. А поскольку собирает травы в разных частях страны и клиенты его живут где угодно, он много ездит. Дядя нарасхват. Его трудно застать на месте.
Но Гордеев уже слушал ее вполуха. Он смотрел на роскошный букет из белых лилий, стоявший в самом углу, на тумбе, в широкой хрустальной вазе. Поймав его взгляд, Ева поспешно улыбнулась:
– Я тебе уже говорила: когда дядя приезжает, он всегда дарит мне белые лилии. Как вчера. Правда они хороши? – Девушка потянулась к нему, положила руки на плечи. – В них столько нежности, да?
– Да, – чуть дыша, негромко ответил он.
– Ты очень скован, – касаясь губами его уха, прошептала она. – Почему?
– Просто все так неожиданно…
Но она уже обнимала его, целовала, покоряя чувственным теплом. Голова закружилась. Он положил руки ей на бедра, и шелковый халат быстро заскользил вверх. Под ним ничего не было. Ева сама потянула гостя на кровать, обвила ногами, открываясь легко и просто…
В начале октября они сыграли свадьбу. Гостей со стороны Гордеева была тьма-тьмущая, со стороны невесты – одна только взрослая подруга, сорокалетняя блондинка, ухоженная и дорогая, по имени Эльвира. Дядя ее в эти дни был так далеко от Предтеченска, что от него пришла только телеграмма: «Поздравляю тчк желаю счастья тчк люблю тчк будь хорошей девочкой тчк привет мужу тчк».
Молодожены