сказала:
– Манеры у него, конечно, специфические, но само по себе предложение интересное.
И протянула послание Вециану.
Ровные строки. Почерк округлый, с завитушками, как у девицы. Однако читается легко.
«Я, милостью Богов, Повелитель Тьмы и Проклятых земель, Повергатель Хаоса и Хранитель порядка, одолевший сонмы тварей демонических, Ричард III из рода Архаг, приветствую своего царственного собрата».
Нормальные манеры.
Вежливый даже.
«И желаю видеть его дочерей в своем Замке».
Серьезно?
«Ибо настал час вступить в тяжкие узы брака».
Вот тут Вециан мысленно согласился, даже посочувствовал. Он в эти узы тоже вступал с печалью на сердце. Но ему-то повезло. А мальчик, небось, молодой, вот и опасается.
«А посему, в громовой месяц я соберу всех девиц, достойных того, дабы средь них выбрать ту, которая разделит со мною престол и венец Владычицы Тьмы».
Интересный поворот.
Неожиданный.
«А если оные девицы не явятся к назначенному сроку, я пройду сквозь горы, дабы самому предстать пред ними».
И ведь не один пройдет.
Повелитель Тьмы как-то никогда один сквозь горы не проходил, обычно прихватывал с собою пару-тройку Легионов Смерти и чудовищ. С чудовищами ходить по горам было проще.
– Что ж… – Вециан прочел письмо еще раз. – С манерами и вправду не очень… но в целом, очень интересный вариант.
Главное, чтоб вестийцы не прознали.
А то с них станется все переиграть.
Глава 9
Где прибывают гонцы и жизнь меняется, но не факт, что к лучшему
«Что надлежит знать о темных магах, так это, что они все суть от сути тьмы, и тем человеку, свету преданному, внушают лишь омерзение. Меж тем сами они, будучи лишены души, ищут другой, светом напоенной. И особо – юных дев непорочных. Ибо кровь их и непорочность обладают силой, коия и способна вознесть любого мага, особенно темного, на небывалые высоты»
Мудрослава Виросская смотрела в окно.
Больше заняться было нечем. По мутному стеклу ползла муха. Толстая. Вверх. И вниз. Потом на раму, в которой виднелись щели, правда, не столь большие, чтобы муху вместить.
За окном светило солнце.
Яркое.
Копались в пыли куры. Дворовый кот разлегся на лавке, счастливо жмурясь. Откуда-то издалека доносилась вялая ругань мужиков. Пахло переходившим тестом и пылью.
Снова пылью.
Девка, приставленная к Мудрославе, провалилась в полудрему, и рот её приоткрылся. Время от времени девка всхрапывала и становилось совсем уж тоскливо.
Вырваться бы.
Сбежать.
Душа требовала движения, а вместо этого только и