бы она была едва слышна, я бы ее не понял. Я совершенно лишен музыкального слуха и не понимаю ни подтекстов, ни намеков в речи людей. Так что давайте исходить из того, что угроза была очевидной. У Даниэля Хоффманна были ясные синие глаза, обрамленные черными ресницами. Если бы он был девушкой, я бы подумал, что он их подкрасил. Не знаю, почему я говорю об этом, ведь это не имеет никакого отношения к делу.
– Я не успел ответить до того, как вы сообщили мне детали, сэр, – ответил я. – Вы получите ответ сегодня вечером, хорошо, сэр?
Он посмотрел на меня и выдохнул сигарный дым в мою сторону. Я сидел, положив руки на колени и разглаживая поля шляпы, которой у меня не было.
– До шести, – произнес он. – В шесть я ухожу из конторы.
Я кивнул.
В четыре часа дня я шел домой по заснеженным городским улицам. После нескольких часов мутных рассветных сумерек город вновь накрыла тьма. Ветер дул по-прежнему, безликим свистом вырываясь из черных проулков. Но я уже говорил, что не верю в призраки. Снег поскрипывал под подошвами моих сапог, как корешки старых, высохших книг. Я размышлял. Обычно я пытаюсь этого не делать, ведь я вряд ли смогу стать лучше в этой области при помощи постоянной практики, и, кроме того, по опыту мне известно, что размышления ни к чему хорошему не приводят. Но я вернулся к первой из двух своих задачек. Само устранение должно было пройти нормально. Наверняка эта работа будет легче, чем другие, выполненные мной. И то, что эта женщина умрет, тоже нормально; как я уже говорил, я считаю, что люди – и мужчины, и женщины – должны отвечать за свои ошибки. Гораздо больше меня беспокоило то, что неминуемо должно будет произойти потом. Я стану человеком, который устранил жену Даниэля Хоффманна. Стану тем, кто все знает и будет властен решать судьбу Даниэля Хоффманна, когда начнется полицейское расследование. Решать судьбу человека, не способного подчиняться. Стану тем, кому Хоффманн пообещал гонорар в пять раз больше обычного. Почему он предложил мне такие деньги за совсем простую работу?
Я почувствовал себя парнем, который сидит за покерным столом с четырьмя вооруженными до зубов, подозрительными на вид типами. А мне только что сдали четыре туза. Иногда хорошие новости настолько нереально хороши, что становятся плохими.
Ладно, как поступил бы самый умный игрок в покер? Он скинул бы карты, принял бы поражение, которое вполне можно пережить, и стал бы надеяться на лучшее, на более подходящую сдачу в следующем круге. Моя проблема заключалась в том, что карты скидывать было уже поздно. Я знал, что за убийством собственной жены будет стоять Хоффманн, независимо от того, я ее убью или кто-то другой.
Я понял, куда меня принесло. Я вгляделся в свет.
Ее волосы были собраны в узел, совсем как у моей мамы. Она улыбалась и кивала клиентам, заговаривавшим с ней. Большинство из них знали, что она глухонемая, они говорили ей «с Рождеством» и «до свидания», всякие дружеские слова, какими обычно обмениваются люди.
Гонорар в пять раз больше обычного. Вечный рождественский отпуск.
Глава 3
На следующий день я заселился