он, поблагодарю».
Квартира выглядела так, словно ничего не произошло. Только полы не очень чистые да пепел где попало от сигарет. А вещи все на месте. И кажется, что вот сейчас откроется дверь ванной, оттуда выйдет Полина и скажет: «Привет, я уж думала, что ты не придешь…»
Наталия заперла за собой дверь, вошла в комнату и села в кресло, пытаясь представить себе все то, что произошло здесь вчера вечером. Скорее всего, птицу – курицу или утку – запекала сама Полина.
Наталия зашла на кухню и открыла духовку: на нее сразу пахнуло запахом горелого жира и чеснока. Значит, она угадала. Фрукты принес ее жених. Он же и выносил из квартиры ковер, расстилал его, устанавливал журнальный столик – вот он, стоит в прихожей рядом с двумя складными дачными стульями, – помогал носить посуду и закуски. Они мирно беседовали, предвкушая праздник…
А что, если пришел кто-то третий? Эта мысль явилась внезапно и сразу сняла тень подозрения с любовника Полины. «С Гурова, – вспомнила она его фамилию. – С Гурова…» Пока она о нем ничего не узнает, будет топтаться на месте.
Она стала искать сумочку Полины, в которой всегда можно было найти много чего интересного. Начиная с косметики и кончая пистолетом. Почти как у Наталии. Но сумочки конечно же не было. Ее наверняка изъяли и увезли в прокуратуру. А жаль…
Тогда Наталия принялась выдвигать ящики письменного стола и перебирать там какие-то бумаги, как ей сначала показалось, Полины: свидетельство о смерти, ненужные уже справки, квитанции… Чувствуя себя в этой квартире не совсем спокойной, она сложила их в папку и положила в свою сумку: «Пригодятся».
В ванной на полочке нашла мазь, не крем, а именно медицинскую мазь «Флоретин». Зачем она понадобилась Полине? Ведь вряд ли она оказалась в ванной случайно. А что, если ею пользовался Гуров? Вкладыш у мази отсутствовал, значит, надо было проконсультироваться у знакомых врачей, что это за мазь и в каких случаях применяется.
Открыв большой шифоньер, Наталия удивилась количеству костюмов и платьев Полины. Она предполагала, конечно, что у женщины, ведущей такой образ жизни, должно быть много нарядов. Но зачем она их привезла, если не собиралась жить здесь долго? Как-то все непонятно. Скорее всего, она блефовала со своим возвращением в Москву или путешествием «из Москвы». Это были ее мечты.
Наталия увидела висевшее на плечиках красивейшее вечернее платье цвета спелого апельсина, в блестках, и хотела уже достать и приложить к себе, но вовремя одумалась: «Ведь Полина мертва, она лежит в морге на холодном столе, а ты собираешься примерять ее платье… Это почти мародерство». Однако уже через мгновение изменила свое мнение: «Нет, никакое это не мародерство. Это нормальное поведение подруги, пытающейся примерить на себя не столько платье близкого человека, сколько его жизнь». И это было на самом деле так: надев платье, она, скорее всего, представила бы себя на каком-нибудь приеме или в номере дорогой московской гостиницы для иностранцев, где Полина находила своих