переизбытка эмоций он сейчас помят, но все еще цел. Смотрю умоляюще на Лойса, который в ужасе переводит взгляд с меня на дядю, о котором я слышу впервые.
– Я не смогу, Алайна, прости, – качает головой и поспешно ретируется, понуро опустив плечи.
– Вот мы и остались одни, сладкая сочная Айна, – разворачивает лицом к себе и обхватывает руками, прижимая к себе, Раниль.
Сердце мое гулко бьется от страха, ноги подкашиваются, не в силах меня держать, но этого не требуется. Мужские руки прекрасно с этим справляются сами.
– Кому ты обещана? Я перекуплю твой договор, – рычит мне в лицо, а сам обхватывает ладонью мою попку, мнет ее словно полноправный хозяин.
Я же настолько напугана, что еле как выдавливаю из себя ложь:
– Бете Самиру.
Знала бы я, что это самая большая ошибка в моей жизни, откусила бы себе язык.
– Бете, говоришь, – зловеще произносит Раниль.
Его имя вертится на языке, словно где-то его я уже слышала. Вот только из-за собственного сумбура в голове не могу никак вспомнить.
– Д-да, – повторяю уже менее уверенно.
Его рука всё еще держит меня за талию, не выпуская из своих объятий. А я упираюсь ладошками в его каменную грудь, продолжающую часто подниматься. Мужской взгляд падает с моего лица ниже и ниже, кадык на его горле дергается, а сам он ощеривается. В этот момент я словно чувствую недовольство и распаляющееся дыхание волка на загривке. Будто он раздвоился и обволакивал меня с двух сторон.
– Зря ты это сказала, девочка Айна, – как-то злобно усмехается, в глазах при этом лютый холод.
По позвоночнику холодок, кожа потеет, одежда становится липкой, неприятно касаясь тела. Сглатываю, пытаюсь отстраниться, но лишь получаю шлепок по попе, который отзывается вибрацией и вырывается стоном из горла.
– Покорная сучка, – шепчет мужчина мне в ухо, обдавая теплом своего дыхания.
Между ног всё пульсирует, желая мужчину, но разум отвергает несвойственные мне желания.
– Не смей… Не смейте… – ненавижу себя за то, как слабо и неуверенно звучит мой практически птичий голосок. – Мне нужно домой…
На мои причитания он молчит, только змеиная улыбка струится по губам.
– Идем, не будем откладывать. Я заплачу больше Самира, твой отец останется доволен. Я богат, сладкая, так что не упрямься, – ухмыляется нагло и порочно, так, будто уверен в том, что я сейчас буду прыгать до потолка от радости.
От такой бесцеремонности я аж рот открыла от удивления.
– Прикрой свой сочный ротик, тебе он вскоре понадобится для другого, – его пальцы касаются моих губ, а затем ладонь приподнимает нижнюю челюсть, отчего рот мой закрывается.
Моя грудь часто вздымается от негодования и пошлости, которые извергает его бесцеремонный рот.
– Вы… Ты… Бесстыдный… – даже задыхаюсь от волнения и зарождающейся ярости.
Но мужчина поступает так по-мужски типично: обхватывает уже двумя ладонями мою попу, стискивает ягодицы, а затем шлепает их по очереди. Намекает