Джон пригласил секундантом небезызвестного Генри Рича, графа Холланда[49], а Бутвиль – француза де Мюссо, лейтенант гвардии Ее Величества, котрого он знал еще с тех пор, как сам являлся телохранителем Генриетты, тогда еще французской принцессы. Прибыв в Лондон, господин Монморанси конечно же воспользовался случаем повидаться со старыми друзьями, служившими сейчас в королевской гвардии. Встреча состоялась как раз накануне поединка и окончилась грандиозной попойкой, из-за которой на следующее утро Мюссо не смогли разбудить.
– Ну, что же, – сказал шевалье де Бри,– который был посвящен в детали предстоящей дуэли наравне со всеми французскими гвардейцами (Бутвиль не отличался скромностью), и к тому же оказался самым трезвым, – придется мне его заменить.
И, опоздав всего на десять минут, он прибыл на назначенное место, которое оказалось пустырем за руинами какого-то склепа. Виконт Пурбек, граф Холланд и де Бутвиль уже были там.
– А какого дьявола ты здесь делаешь? – удивился Монморанси, увидев его. – Где Мюссо?
– Спит,– пожал плечами новоявленный секундант,– Я за него. Драться будем или как?
Последняя фраза относилась к Холланду, который вытаращил глаза от удивления, не зная, что ответить.
– Понятно,– с досадой произнес де Бри, – не стоило и беспокоиться. Мириться будете?
Это уже относилось к Джону Вилльерсу.
– Нет,– со злостью, ответил тот.
– Тогда начинайте.
Он отошел в сторону, освобождая место дуэлянтам. Генри Рич внимательно осмотрелся вокруг, и, не заметив среди развалин ничего примечательного, со вздохом последовал его примеру.
Как мы уже заметили, граф Холланд был благоразумным молодым человеком, чье положение при дворе целиком зависело от расположения первого министра, поскольку король по известным ему причинам терпеть не мог бывшего фаворита своего отца. Устраивая брак Генриетты Французской с Чарльзом Английским, граф долгое время жил при французском дворе, где гремела дуэльная слава Бутвиля, и, в отличие от виконта Пурбека, не был склонен недооценивать опасного француза. Поэтому, не имея возможности уклониться от участия в дуэли, он решил предупредить о ней герцога Бэкингемского, отправив ему записку, извещающую о новом сумасбродстве брата.
Но из-за крайней занятости, герцог вскрыл письмо только сегодня утром еще лежа в постели. Посмотрев на часы, он тут же вскочил на ноги и бешено затряс шнурок звонка. Роджерсон, словно верный пес, тот час же явился на зов хозяина.
– Патрик! – заорал герцог. – Где француз?
– Уехал четверть часа назад, – хлопая глазами, ответил секретарь. – Я не стал его удерживать, поскольку Вы, милорд, ясно дали мне понять, что не желаете видеть этого человека.
Проклиная Бутвиля на чем свет стоит, Бэкингем, наскоро одевшись, вскочил на коня и во весь опор поскакал к месту дуэли.
А в это