вам говорил, что я бывший старший оперуполномоченный по особо важным делам? – вопросом на вопрос ответил Карлович.
– Говорили, но я не поверил, – честно сказал Олег.
Карлович хмыкнул и сплюнул на рельсы.
– Нормальная реакция. Но, поверьте, я именно им и являлся до выхода на пенсию…
Свободная рука Карловича устремилась в недра его одеяния, задержалась там на мгновение и вынырнула наружу, явив Олегу корочки, на левой половине которых была фотография мужчины в форме, отдалённо напоминающего молодого Карловича, а на правой – надпись следующего содержания:
Подполковник милиции
Зельдович
Геннадий Карлович
Старший оперуполномоченный
по особо важным делам
Дочитав до конца, Олег почувствовал, как у него зашевелилась кожа в районе затылка.
– Упс… – только и смог выговорить он.
Довольный произведённым эффектом Карлович продолжил:
– …и как бывший старший оперуполномоченный по особо важным делам скажу так: история эта, конечно, странная, и в ней надо покопаться но, опять же, как бывший старший оперуполномоченный по особо важным делам я не стану делать абсолютно никаких определённых выводов, пока не услышу запись своими собственными, заросшими сединой ушами. Вы меня понимаете?
Олег кивнул. Он действительно понимал этого странного человека, внешний вид которого настолько не соответствовал тому, что и как тот говорил, что приводил Олега в состояние перманентного когнитивного диссонанса.
– Просто и вы меня поймите, – совершенно откровенно сказал Олег, – я вчера полночи не спал, всё об этой девушке думал! Вдруг её действительно похитили?
– Всё может быть, дорогой Олег Анатольевич, – покачал головой Карлович. – Может, похитили, а может, это кусок какой-нибудь аудиокниги… или модная нынче мистификация. Помните бессмертную провокацию Орсона Уэлса? Такой вариант вы не рассматривали?
Олег почувствовал лёгкий удар в солнечное сплетение – такой вариант действительно не приходил ему в голову.
– Слишком много нестыковок, – Карлович продолжил громить криминальную версию. – Первое: никогда не слышал, чтобы таким образом искали похожих на кого-то людей; второе: известного отечественного писателя по фамилии Похлебин лично я не знаю, а я в некотором роде библиофил, не путать с зоофилом; третье: у нас в стране просто нет таких писателей, издание произведений которых приносило бы миллионы долларов; и четвёртое, субъективное: сама ситуация более чем странная, как по мне, попахивает постановкой. Я доступно изложил?
– Доступнее некуда, – упавшим голосом пробормотал Олег. – А может, лучше в милицию обратиться?
– И что вы им покажете? – усмехнулся Карлович. – Кассету, которую ни на чём проиграть нельзя? Или плеер, в который не лезет ни одна нормальная батарейка? Да они с вами разговаривать даже не станут!
– И что же мне делать?
Карлович блеснул своими демоническими глазищами.
– Ждать,