она осмелилась позвонить. Дрожа от волнения, вспотевшими руками девушка набрала его номер. Пошли гудки, сердце бешено колотилось.
– Алло, – холодно ответил Лужнин.
У Лены так всё и опустилось внутри. Сомнений не было – он обиделся.
– Привет, – тихо произнесла она.
– Привет. Извини, я сейчас не могу разговаривать, – вежливо, но сдержанно сказал Саша и отключил звонок, не дождавшись её ответа.
У Лены защипало щёки, она знала, что он не перезвонит. Так и произошло. Нужно было действовать более решительно.
Во вторник после лекций Лена зашла к Лужнину, он был один в своём кабинете – сидел за столом и изучал какие-то документы. Увидев её, Саша равнодушно улыбнулся и отложил бумаги.
– Можно? – робко спросила она.
– Ну, проходи, – сухо ответил он.
Лена молча села на диван.
– Я же тебе говорил, чтобы ты сюда не приходила.
– Скажи, ты меня избегаешь? Ты обиделся? – с тревогой наконец выговорила Лена.
Лужнин вздохнул и закатил глаза, отвернувшись.
– Мне не нужны проблемы с Хигиром.
– Я не хочу из-за Хигира потерять друга, – не сдавалась Фадеева.
– А я тоже не хочу потерять друга из-за тебя, – упирался Лужнин, но делал это, как обычно, спокойно и вежливо.
– Я не понимаю, о чём ты.
– Он ревнует тебя ко мне, мы чуть не поссорились из-за этого.
Лена округлила глаза.
– Но я не давала повода.
– Зато я давал, и нам лучше не общаться.
У неё перехватило дыхание, сердце бешено застучало.
– Александр Ва… – она хотела было назвать его по имени-отчеству, но одёрнула себя.
– Саша, – поправила себя Лена, первый раз назвав его коротким именем. – Прости меня, пожалуйста, я не должна была задавать тебе таких вопросов. Я не знаю, что на меня нашло, я злилась на весь божий свет. Прости…
Лужнин отрицательно покачал головой.
– Не в этом дело. Я не в обиде.
– А в чём тогда?
– А ты не понимаешь? – спросил он и искоса бросил взгляд на Лену.
– Э-э-э… Нет, – ответила она, наивно хлопая ресницами, и вопросительно посмотрела на него.
Лужнин задумчиво потёр лоб.
– В общем, нам просто больше лучше не общаться, – ещё раз повторил он, но уже более настойчиво.
– А как же Хигир? Как же наш план? – бледнея, спросила Фадеева.
– Он провалился, – коротко бросил Лужнин и отвёл глаза.
– Пожалуйста, не говори так! Не бросай меня, умоляю! Не поступай со мной так! У меня никого нет, кроме тебя… – на её глазах показались слёзы.
Лужнин молчал. Ему было тяжело принимать решение.
– О господи, Лена, только не надо слёз, – занервничал он и провёл ладонями по лицу.
– А что мне остаётся делать? – уже шмыгая носом, сказала она.
Лужнин