все сиги кто-то надкурил?
И главное – зачем? И почему Марина
Так забеспокоилась, когда я лишь спросил ее?
Я снова достаю коробку ссаной Примы,
Дети смотрят так, как будто я достал
Какие-то конфеты, выглядит все дико,
Я и говорю: – Всю пачку вам отдам.
Но мне нужна инфа: кто портит сигареты?
Таня обернулась, словно кто-то сзади
Вдруг ее окликнул – никого там не было.
Толпа ребят свернула и пошла в магаз,
Чуть дальше мега-баба выбивала плед,
Как будто это способ срыва гнева.
– Я тебе скажу, но обещай нам, Ваня!
Таня посмотрела, как не смотрят дети:
– Если встретишь демона, убей его за нас.
Мы сами вряд ли сможем отомстить за деда.
Я опешил: – Здрасьте! Ладно, обещаю!
Только чем? Мечом? Искать иглу в яйце?
– Он говорил, что демон хочет власти.
Чтобы мы навечно оставались в ней.
– Но есть источник правды. Дед искал его!
Ребята явно верили во все его рассказы.
– Хорошо, идет! Найду источник «правды»!
Наберу (вот фляга). И увижусь с демоном!
Мы шли среди заброшек прямо возле леса.
Это же тот самый, где я был вчера,
Другой его конец! Как повезло мне выйти
Не сюда, а к бакам. Может быть, судьба?
Какая-то собака за забором гавкнула,
Я испугался так, что чуть не оступился,
Таня прошептала что-то брату, отошла,
Он подбежал ко мне, я наклонился —
И едва услышал: – Темный ритуал!
Дом у болот, вон там! И указал куда-то.
Да уж, вероятно, дед им так сказал!
Но, может, в сказке есть источник правды?
Там, в той стороне, лежал густой туман,
Хотя еще был день. Казалось странно.
Черствая Россия
Село Новоболотское. Построено на месте
Старого села Болотского. Осталось
Несколько домов, включая эту церковь:
Странная. Готичная. Без круглых куполов.
Часовня не работает, колокола не ходят,
Правда дверь закрыта на стальной замок.
Довольно новый. Значит кто-то бегает.
На кладбище давно никто не расчищал забор:
Весь в повилике, вьющихся растениях,
Репей с крапивой густо преграждают вход.
Никто не ходит? Почему так зелено?
Марина выдала мне штуку для зажима трав:
Железный прут, приваренный по центру,
Словно это крест, к железке – с ней в руках
Я смог дойти до памятников. Тексты были стерты.
Вздувшиеся мхи ползли по старым плитам.
Каждой лет под сто, а может больше ста.
Нашел плиту с Иваном Савичем Никитиным:
Родился в 23, умер 40 лет спустя,
Скорбят жена, сестра, соседи, мать и дети.
Я запомнил место, где лежит плита.
Представьте, как бывает: потеряешь память,
И потом не знаешь, как ее вернуть блин!
Но наш мозг, он видит, он ведь точно знает!
И зачем-то