детали, которые передавали облику корабля полную завершённость, некий идеал. А ещё по всему было видно само трепетное отношение мастера, к нему, как к живому существу.
Конечно же, я не могла себе позволить такую роскошь, хотя прекрасно понимала, как нелегко будет выпустить такое творение из собственных рук. Я чувствовала его энергию, держа в своих руках, как словно что-то родное и до боли знакомое. Смятение и тяжесть от какой-то неминуемой утраты внезапно пронзили меня, заставив потерять голову. Быстро и незаметно на долю секунд прижавшись к нему от волнения губами, я была потрясена своими ощущениями, из глаз выступили слёзы, и с грустью в душе передала его обратно хозяйке.
Непонятно, но сейчас я готова была расплакаться, не просто расплакаться, а рыдать, так хотелось прижать его к себе снова и понять, почему он так на меня действует, почему вызывает безутешность и печаль? Чувства, которые захлестнули, требовали немедленного выхода, разрядки, и искренне поблагодарив Анну за её прекрасный выбор, я торопливо сказала, что ухожу. Но, не сделав и более двух шагов, вдруг обернулась, и в завершение ко всему прочему, непонятно даже для себя самой, неожиданно спросила, сколько будет, стоит якорь, который я видела на одном из стеллажей.
Выслушав меня, Анна удивленно посмотрела не понимающими взглядом, молча, поставила парусник на стол, и тогда я, не выдержав паузу, показала ей мою находку, лежащую в коробке с брелоками. Но и это ей, ни о чём не сказало, махнув, наконец, на якорь рукой, она взяла опять в руки фрегат со словами истинного восхищения перед ним. После нескольких секунд колебаний, меня осенило, и я вслух предположила, не с этого ли корабля этот якорь? И так как на самом фрегате, после осмотра, в действительности якоря не оказалось, то Анна согласилась с догадкой, но потом буднично, как бы, между прочим, сказала, что если он мне так уж понравился, то я могу взять его в качестве подарка абсолютно бесплатно. Теперь удивлялась я, её щедрости с одной стороны, и той легкости, с которой она распрощалась с якорем, как с давно ненужной вещью. Я подумала, может это только для меня он, представляет особую и в чём-то даже уникальную ценность, и, поблагодарив, тут же убрала его в карман.
Унося фрегат обратно, Анна вновь застыла в немом раздумье, затем, словно опомнившись и быстро пройдя вновь в другую комнату, принесла оттуда небольшой сувенир – дом, в обрамлении деревьев и лужайки. Раньше я никогда не видела таких сувениров, целый двухэтажный дом умещался у меня буквально на ладони. Сев обратно на стул, как зачарованная, я просто не могла поверить в свою удачу, и пока уткнувшись, рассматривала его детали, Анна быстро убрала со стола другие поделки, принесла чашки, чайник, вазу с печеньем, разлила чай и подвинула чашку ко мне. Немного отхлебнув, я, молча, продолжила разглядывать дом, его окна, разукрашенные ставни, любовалась обычной кирпичной трубой, черепицей на крыше, проводя пальцем по изгибам и углам,