замкнут силовую защиту периметра. Вот и все. А что дальше будет с туземцами – не имеет значения. Какая напасть привела их сюда? Война, мор, голод? При желании можно узнать, но зачем? Пусть продолжают растирать слезы кулачками…
«Протей» приготовился задействовать барьерное поле – и вдруг почувствовал неладное. Дискомфорт ощущался в одном из многочисленных участков наноэлектронного мозга – контуре 3С117.
Почему-то охотник обратил внимание на одну из женщин – с самым острым подбородком и туго обтянутыми кожей скулами. Она пошатывалась, а ребенок у нее на руках дрожал всем тельцем и постоянно всхлипывал.
Дискомфорт усилился. «Протей» попытался изолировать и отключить забарахливший контур, но не смог. Более того – та же проблема обнаружилась в двух соседних. Охотник попятился, словно на ясность его мышления могла повлиять близость нелепых зеленокожих существ в набедренных повязках. Но стало еще хуже – количество пошедших вразнос контуров неудержимо нарастало.
Вдруг ноги у женщины подкосились, и она начала беззвучно оседать на землю. Кто-то из стоящих рядом мужчин не дал ей упасть, другой подхватил ребенка.
Эта незатейливая сценка произвела удивительный эффект: охотник почувствовал, что его сознание раздваивается. У одной половины управляющих ячеек сомнений не было – туземцев надо прогнать. Причем сделать это наиболее жестким способом, чтобы больше им в голову не пришло сунуться на Территорию. Другая половина противилась этому – вплоть до призыва к абсурдным действиям. В какой-то момент «Протей» поймал себя на нелепой мысли, что это он, могучий боевой робот, должен был поддержать ту женщину с ребенком!
Ощущение внутреннего разлада стало невыносимым. Охотник вновь попятился, затем, набирая скорость, устремился к центру Территории. И, пока летел, непрерывно трансформировался, принимал самые причудливые образы, будто надеясь, что от встряски обезумевшие контуры откажут окончательно и этим спасут здоровые.
У него ничего не вышло. Поняв, что спасения от раздвоенности нет, «Протей» прекратил борьбу. Он опустился на пятачок, заросший алыми цветами – яркое пятно, зажатое между уродливыми черными проплешинами. Затем перевел силовую установку в критический режим, отключил предохранительный контур и отдал команду на самоликвидацию.
* * *
– О дьявол! – простонал Мерфи, глядя в монитор, на котором клубилось, расползаясь в стороны, огромное дымовое облако. – Дьявол, дьявол, дьявол!
Он потянулся к графину, расплескивая воду, налил полстакана и залпом выпил. Затем повернулся к конструктору, и тот увидел, что у шефа дергается щека.
– Какого черта эта жестянка взорвала себя? Всего-то и надо было – вышвырнуть десятка два туземцев за периметр. Они же еще на Территорию как следует не ступили, у самой границы толклись! Шпики из «Ретанко» вовек бы не прикопались. Так нет – ваш железный идиот спокойно пропускает это отребье,