не понял как, он оказался в своей комнате. На столе лежало незаконченное письмо, рядом горела свеча. Виктор решил, что будет лучше написать что-то утром. По утрам ему всегда легче думалось. Огонь жадно поглотил лист, столь беспечно испорченной бумаги.
Мужчина разделся и лёг. Кровать и впрямь оказалась удобной, но общая атмосфера… Он подумал об ужине. Подумал о людях, которых там встретил. Ему доводилось и раньше бывать в подобных поместьях. Работа заводила его и не в такие места. Но он не припоминал, чтобы хоть в одном из них царила столь неприветливая и мрачная тишина. Впрочем, он уже давно не работал…
Ночью было холодно. Постоянный шум, доносящийся не то сверху, не то снизу, не то из-за самой двери, мешал спать. Виктор не вышел узнать источник шума. Вряд ли ему можно было покидать комнату ночью. Нужно было следовать правилам поместья. По крайней мере, пока он не сможет разгадать его загадку.
Глава 2
«Дорогая Анжелика,
Почему-то мне кажется, что говорить здесь я могу только с тобой. Не многие здесь желают вести беседу. Очень тихое место. Слишком тихое… Сегодня смогу увидеть место преступления. Вот бы удалось решить всё быстро. Хочу уехать…»
Раздался звук колокольчика. Рука Виктора замерла над листом бумаги. Письмо можно было закончить и позже. На завтрак лучше не опаздывать.
В коридоре царила безжизненная тишина. Воск капал на пол совершенно беззвучно, тени ползли по стенам, тянулись, следуя за каждым шагом…
Генри запихивал в рот тосты с повидлом. Патриция держала в руке чашку чая. Больше в столовой никого не было. Виктор поклонился и сел на то же место, что и вчера за ужином. Здесь уже стояли тарелки и чашка горячего чая.
– Хорошо ли Вам спалось? ― прозвучал сухой голос Патриции.
Виктор вздрогнул и посмотрел на женщину. Взгляд её был обращён к стене.
– Да, благодарю, ― кивнул мужчина.
– Мы пойдём, когда поедите. Сестра нас не побеспокоит. Сегодня она завтракает не с нами.
Голос Патриции казался совершенно безжизненным. Она говорила, делая долгие паузы между словами, и всё ещё смотрела в стену.
Виктор быстро заглотил свою порцию тостов и поднялся. Патриция вытерла рот салфеткой, после чего аккуратно сложила её и убрала на край стола. Генри всё ещё ел.
– Идёмте.
Виктор последовал за блеклым почти неразличимым в темноте коридоров силуэтом. Свечи отбрасывали дрожащие тени. Половицы скрипели. Мужчина пытался запомнить направление, но коридоры петляли, стены и двери сменяли друг друга. Всё быстрее и быстрее. Чёрное платье Патриции шелестело где-то впереди. Он следовал за его звуком. Свечей становилось всё меньше, света всё меньше…
Патриция остановилась и открыла дверь. Повеяло сыростью. По грязно-зелёным кустам стучали капли дождя. Сад оказался небольшой площадкой, со всех сторон окружённой стенами поместья. Голые деревья поднимали острые ветки к серому небу. Дождь хлестал. Потоки воды смешивались с грязью.
Патриция сделала шаг вперёд. Виктор последовал за ней. Одежда намокла