только на неделе прибирались… В гостевых спальнях – тоже…
– Холодно! Думай дальше!
– Разве только на чердаке… – задумчиво сказала Анна. – Туда бабушка давно не поднималась, всё собирается, да никак не дойдёт.
– Теплее! Пойдём, проверим! – девушка схватила Анну за руку и потянула в сторону ближайшей лестницы на чердак.
Чердак был большим и отменно захламлённым, бабушкина нога не ступала здесь давно, а мачеха и вовсе никогда сюда не совалась. В углу громоздились старые сёдла и упряжь с серебряными накладками и тиснением. Рядом – прадедовы парадные доспехи и ещё какое-то ржавое железо. Гостья раздражённо фыркнула, глядя на эту груду. С другой стороны – сундуки с каким-то старым хламом. Туда-то серебряная девушка и потянула Анну.
– Эй, не верти головой! Смотри! – она показала Анне на что-то у стены, в этот момент луна, глядящая сквозь окошко в крыше, зашла за облако… и девушка исчезла.
Анна не успела удивиться, как кто-то снова затряс её за плечо.
– Анна! Да Анна же! Вставай, засоня! – бабушка, абсолютно реальная бабушка, а никакая не девушка из лунного света, будила её, ибо начинался новый день.
2. О музыке, танцах, насекомых и драгоценностях
Анна верила подобным снам. Однажды, в далёком детстве, в таком сне ей явилась девочка её возраста и помогла найти ключ от материнского сундука, который Анна взяла поиграть и выронила во дворе. Позже, года три назад, серебристая девчонка, похожая на нынешнюю, привела её под толстое дерево на берегу речки, где дворовые девушки в запруде полоскали бельё. Там, в ямке между корнями, лежали ни много ни мало золочёные иглы, бережно завёрнутые в кусок тонкой кожи. Иглы были разные – и толстые с широким ушком, и тоненькие для бисера и жемчуга, и обычные, которыми шить ткань. С тех пор Анна других в руки и не брала, а этими очень дорожила и берегла, как самое большое сокровище. Ни одну иглу не потеряла.
Поэтому она поднялась, умылась, выпила кружку молока с корочкой свежего хлеба и отправилась на чердак. Бабушке сказала, что хочет там поискать ещё материалов для платья – вдруг что-то старое, но годное найдётся, крючок или пуговица? Бабушка одобрила и наказала попутно смести пыль и паутину хотя бы с самых больших сундуков.
Анна любила чердак. Да, пыльно, да, чёрт ногу сломит, но как же здесь было интересно! Она могла часами сидеть и перебирать старые вещи, пока мать, мачеха или бабушка не спохватывались – где это её носит, не находили её и не приставляли к какому-нибудь делу. И сейчас она подхватила ведро с водой, тряпку и веник, и, распевая песню о рыцаре, который стал вечно сонным, потому что отверг любовь могущественной ведьмы, отправилась на поиски неведомого. А всем встреченным отвечала, что бабушка отправила её бороться с пауками на чердаке.
Да, на чердаке хватало и хлама, и пыли, и пауков. Хлам величественно лежал, пыль громоздилась, а пауки разбегались от звуков шагов и от песни. Анна решила сначала выполнить поручение, а там уже и поискать, где паутина погуще. Она тщательно промела все сундуки, кое-какие помыла, а попутно вспомнила ещё несколько