поэтому. А может, потому что хочет контролировать всех в Северном полушарии. Я иногда думаю, а справедливо ли то, что мы здесь делаем. На каком основании сорок лет назад принималось решение, кто будет гражданином Территории и выживет, а кто – нет?
– Я об этом не думаю, – вздохнула Татьяна. – Что случилось, то случилось. Мы здесь, а не в Пустошах. Мы выжили, а не погибли от болезней, голода, жажды или от пули бандитов. Это все, что мне надо для счастья. А еще мне нужен ты, она отодвинула край капюшона и поцеловала Лекса в щеку.
– А мне нужна ты, – Лекс крепче прижал ее к себе и на секунду тоже почувствовал себя счастливым. Но это мимолетное ощущение быстро рассеялось, уступив место необъяснимой тревоге и сомнению.
Завтра будут готовы ДНК карты, доставленных им образцов и, возможно, ситуация с исследованиями на Лабрадоре прояснится. Тогда он сможет отвлечься от назойливых вопросов, которые стали появляться у него после разговоров с Дорси.
Как и ожидалось, результаты генетического исследования биоматериала пришли из лаборатории к началу рабочего дня. Сотрудники Лекса загрузили данные в суперкомпьютер, где за их изучение взялся специально настроенный искусственный интеллект. К обеду он выдал отчет, который вызвал у ученых чувство глубокого разочарования и недоумения.
Образцы ДНК эмбрионов и крови девушки из Лабрадора полностью соответствовали стандарту с небольшими отклонениями, вызванными, скорее всего, облучением небольшими дозами радиации. В них не было ни серьезных мутаций, ни маркеров искусственного редактирования генома, ни следов ускоренной селекции организма. Некоторые изменения по сравнению с эталоном, конечно, наблюдались. Но они были в рамках допустимой нормы – так называемого «нового генного стандарта человека». Это был новый протокол, фиксировавший отклонения, появившиеся в геноме людей в середине века в результате контакта с десятком вирусов и вакцин, изменения состава атмосферы и деградации общих условий внешней среды.
Получалось, что из биолаборатории на Лабрадоре Лекс привез два обычных человеческих эмбриона и несколько пробирок крови, взятой у обычной, находящейся в искусственной коме девушки.
– Ничего не понимаю? – Швабе оторвал взгляд от экрана и в недоумении поскреб короткую бородку. – Неужели они успели оттуда все вывезти? Но откуда они знали, что мы готовим рейд?
– Мы собрались очень быстро, – ответил Лекс. – От получения приказа до штурма лаборатории прошло полторы недели. При такой погоде за это время эвакуировать полноценно действующую лабораторию невозможно. Биореакторы находились на месте. Значит, они вывезли только материалы и оставили нам пустышку.
– Надо сообщить об этом СБТ. Заодно уточню, что они узнали от Дорси, – профессор на несколько секунд умолк, связываясь с кем-то по нейрочипу, потом вернулся к разговору. – Курирующий офицер принял информацию. Сказал, что будут думать. Дорси на беседах ведет себя адекватно, хотя и излишне эмоционально навязывает всем