с сомнением ответил я.
– Так и я когда-то не тренировал. Знаешь, ребята уже не те. На некоторых смотришь, вроде в хорошей форме, техника тоже ничего, но нет задора, нет азарта, нет злости. Как роботы ползают по льду. – Он взглянул на меня. – А ты бы их махом расшевелил.
– А ты что, один остался? – Задумчиво спросил я.
– Второй тренер собрался на повышение – бумажки перекладывать… – проворчал Юра. – Соглашайся, Алекс. Мы с тобой сколотим отличную команду.
– Я подумаю, – согласился я, что-то внутри будто встрепенулось. – Мне бы взглянуть на твоих ребят.
– У нас игра через два дня. Приходи?
– Обязательно приду! – Подтвердил я.
Через 2 дня я приехал в ледовую арену. Юра меня встретил и объяснил, куда идти. Трибуны быстро заполнялись, я подошел вплотную к бортику, меня охватило приятное возбуждение. Хоккей – вся моя жизнь. И теперь, оставшись без него, я просто потерялся.
Пора было занимать свое место, я взглянул на билет и начал крутить головой в поиске сектора, когда заметил ее – Николь. Я медленно стал подниматься по ступенькам, до последнего, не веря своим глазам. После того поцелуя она стала моим наваждением, ее образ буквально преследовал меня.
Николь сидела рядом с проходом и задумчиво смотрела на лед. На ней был шерстяной темно зеленый костюм и удлиненная теплая жилетка. Рядом место было пустым. Я поравнялся с ней и слегка кашлянул. Она, не глядя на меня, встала, чтобы пропустить, я прошел и сел на свободное кресло рядом с ней.
– Эй, приятель, здесь… – начала она, но, взглянув на меня, оборвала свою возмущенную реплику.
– Занято? – С улыбкой спросил я. – Здравствуй, Николь.
– Вообще, это тоже мое место, – сказала она серьезно, но потом ее губы тронула улыбка и она засмеялась. – Привет, решил посмотреть, есть ли будущее у нашего хоккея?
– Ага! – Ответил я. – Ты кого-то ждешь? – Поинтересовался я, указывая на место, которое только что занял.
– Э-э-э, нет. – Отрицательно замотала она головой. – Если хочешь, можешь его занять. Я просто всегда покупаю 2 билета.
– Зачем? – В полной растерянности спросил я. Меня и удивил, и позабавил этот поступок одновременно.
– Мой папа привил мне нереальную любовь к этой игре, – тихо проговорила она, усаживаясь на соседнее кресло. – Брал меня с самого детства на все матчи. Он говорил, что нельзя понять и полюбить этот вид спорта, смотря игры по телеку. Мы ходили с ним на все матчи, и было совершенно неважно кто играл. Папа объяснял мне правила и все тонкости, вот так… – Она обвела все кресла руками. – Сидя на трибуне.
– Ты говоришь о нем в прошедшем времени, – заметил я.
– Да, папы не стало, когда мне было 12, – так же тихо сказала она. – Но с тех пор, когда я прихожу на игру, то обязательно покупаю 2 билета: один для себя, а второй… – Она замолчала.
– Для него, – помог я ей договорить, и она с благодарной улыбкой взглянула на меня, хотя в глазах стояли слезы. Я совершенно потерял контроль над собой. Протянув руку, я легко провел указательным пальцем по ее щекам, словно хотел убедиться, что она не проронила