сколько же ты коней загнала, милая, чтобы за три недели обернуться сумела?
– Пешком я шла, царь-батюшка, где бегом, а где вплавь на плотике.
– В те края месяца два конным добираться, – не поверил царь, – уж не врёшь ли ты?
– Что вы, царь-батюшка, я же дочка сотника пограничного отряда. Вы у нас несколько лет назад с царевичем были, пока его не похитили. Вот я, как узнала, что заключил колдун его в хрустальный кристалл, так сразу и решила – или спасу, или умру. А тут и ваш указ о спасателях пришёл, я в тот же день и пошла, да вот припозднилась, видать.
– Так ты Алёнка, что ли? Дочка сотника Данилы? – встала с трона царица, и подошла к девушке, – надо разрешить ей тоже царевичу нашему помочь. Вели, государь, выдать и ей всё для похода нужное.
Царь, подумав, согласился – не гнать же девицу обратно. Вот Алёнке выдали всё то же, что и первым спасательницам, и она отправилась в путь-дорогу. Торжественных проводов никто устраивать не стал, а просто отворили утром калитку в воротах, мол, ступай, милая. Она и пошла.
Долго ли, коротко шла Алёнка, но привела её дорожка к широкой реке. А переправы через реку нет. Задумалась девица, а как люди-то здесь ходят-ездят? Дорога прямо в воде теряется. Может, тут брод? Но не хочется в воду лезть, и спросить не у кого – ни путников, ни рыбаков. Села Алёнка на камень, что у самой кромки воды лежал, и задумалась, как эту преграду преодолеть? Решила, что если никто не появится через час, то пойдёт в ближайший лесок плот мастерить. А пока и перекусить можно, «сухой паёк» ей тоже выдали. Вот сидит она, ест, а сама по сторонам поглядывает: беспокойно ей как-то, тревожно. Что-то не так с этой дорогой и рекой! А ещё тишина вокруг, даже птицы не поют и в небе не кружат.
Алёнка уже заканчивала с «сухим пайком», как её внимание привлекло какое-то движение на реке. Приглядевшись, она с ужасом отползла от края воды и спряталась за камень, на котором только что сидела. А там из воды на неё глядел глаз, просто глаз без головы, а размерчик у него был нешуточный – с футбольный мяч. Спрятавшись, Алёнка старалась даже дышать пореже, чтобы это чудище её не услышало. Но её надежды не оправдались.
– А что ж ты, девица, не идёшь на ту сторону? Тебе ведь туда надо? – раздался со стороны реки шипящий голос.
Алёнка ещё сильней сжалась за камнем.
– Этот глаз ещё и разговаривает! Откуда он знает, что мне на ту сторону надо? Я же никому не говорила.
– Что же ты молчишь? – опять зашипел голос, – в конце концов, это невежливо.
– А мне мама не велела по дороге разговаривать с незнакомцами, – крикнула девица, а сама в это время натягивала на тугой лук тетиву.
– Так давай знакомиться, – не унимался голос.
Алёнка поудобнее взяла готовый лук и, наложив стрелу, резко выпрямилась, стараясь быстрее обнаружить говорившего. Холод пробежал у неё по спине, когда она разглядела огромную голову с открытой пастью, в которой торчали кривые зубы. А сверху на этой голове вращался этот самый глаз, в него она и отпустила стрелу, сразу же упав за спасительный камень.
Страшный