не нас. Выигрывала та шутка, которая сражала обоих участников дуэли приступом смеха. Мы с Артёмом никогда не обижались друг на друга и, видимо, именно в этом был секрет нашей столь крепкой и продолжительной дружбы.
Справившись с приступом смеха, мы решили отправиться в круглосуточный ларёк за выпивкой, чтобы отметить приезд Артёма. По дороге мы бесновались, обзывали друг друга разными выдуманными словами, толкались, запрыгивая друг другу на спины, и всевозможными способами дурачились, за что многие в посёлке считали нас с Артёмом безмозглыми отморозками. Взяв порядочную порцию алкоголя в ларьке, мы расположились в саду нашей бывшей школы, где и устроили маленькую пирушку. Оказавшись на школьной территории, на нас накатила волна ностальгии, мы долго вспоминали все наши проделки и выходки, влюблённости и разногласия.
Вспомнилось, как однажды мы сидели с гитарой на крыльце школы в компании нескольких девчонок, пили пиво и играли песни Виктора Цоя. Потом туда же пришли местные хулиганы и задиры, которые начали оскорблять сначала нас с Артёмом, затем наших девчонок, а потом и Виктора Цоя. Именно после этого мы с Артёмом не выдержали – возникла потасовка, которая закончилась несколькими порванными струнами на гитаре, кучей ушибов и разбитым стеклом парадного входа. Конечно, виновных тогда так и не нашли, а мы с Артёмом до сих пор дико веселимся, когда вспоминаем этот случай. И ещё, по прошествии стольких лет, мы так и не пришли к единому мнению, что послужило запалом для начала драки: то, что хулиганы оскорбили наших девчонок или же, что они нелестно отозвались о творчестве и личности Виктора Цоя. Я больше склонялся ко второму варианту, так как музыка для нас была важнее всего на свете и всегда стояла на первом месте.
Слово за слово – и от прошлого мы плавно перешли к настоящему. Я спросил у Артёма:
– Кстати, а ты чего приехал-то? Я думал, ты не посмеешь вылезть из объятий Мариши и стен её уютной квартиры. Что случилось? Она тебя кинула?
– Ты как всегда. И не надейся, что она меня кинет, – Артём криво усмехнулся. – Нет, Мариша моя с родителями уехала на отдых во Францию. А я решил посетить наш дорогой сердцу гадюшник. Хотя, они предлагали мне ехать с ними…
– Ну ты и патриот, мля. Я бы поехал, – потянул я, – Чего отказался-то?
– Ты же знаешь, я не люблю макароны, – Артём легкомысленно отмахнулся и стал разливать оставшуюся выпивку.
– Макароны в Италии, – сказал я, усмехнувшись, – Во Франции – лягушки.
– Вот, тем более, – Артём рассмеялся, громко и заразительно.
Я подхватил и мы опять долго и громко смеялись. Затем Артём, как ни в чём не бывало, спросил:
– А ты так и продолжаешь страдать в одиночестве? Никого, смахивающего на девушку, не отыскал себе среди сотни людей?
Я немного приуныл – такие вопросы всегда вгоняли меня в уныние. Девушки у меня не было вот уже три года, и как бы я ни старался это исправить, больше чем на пару свиданий объектов моего влечения не хватало. Порой они уходили