беседовал с водителем. Одно из салонных кресел уже стояло на снегу, рядом с машиной. Александр Емельянович спрашивал, какой модели двигатель в «Газели». Получив ответ, он удовлетворенно согласился, что мотор надежный. Саша заметил, как ненавязчиво тетин сожитель пытается узнать побольше о шофере, откуда он. Наконец тот представился Сергеем, и они обменялись номерами мобильных телефонов. Вводя номер нового знакомого в память своего телефона, Александр Емельянович услышал:
– Не получается, болты приварились, – пропыхтел водитель, возясь со следующим креслом.
– Так, – сказал Александр Емельянович. – Поехали ко мне на базу, там шляпки болтов отрежем болгаркой.
– А кресло? – одно уже стояло на снегу рядом с микроавтобусом.
– Оставишь у меня, у охраны. На обратном пути заберешь. Все равно по одной дороге ехать.
– Ладно, – согласился Сергей и, подхватив снятое кресло, понес его в похоронную контору. Когда он вернулся, Александр Емельянович объяснил ему:
– Сейчас поедем из города, выедем на московскую трассу. Там в Алексеевке поворот с трассы налево, в склады. Там у меня база.
– Хорошо, поехали.
Асов не захотел ехать раньше времени в «Газели» и сел в джип, и они тронулись.
– Что за база? – шепотом спросила его мама.
– Склады, там отец работал, – также шепотом ответил ей Саша.
По обледенелым дорогам города они двигались в сторону базы. Безлюдные улицы не производили на Асова тоскливого впечатления, он был сконцентрирован на цели и просто ждал нужного момента для действий.
При этом внутри у него зарождался страх. Но не страх перед поездкой или трудностями пути. Саша вспоминал ранее виденные им трупы и пытался представить себе тело своего отца. Ему было горько от того, что он не был рядом с отцом, когда тот умер, не смог помочь, облегчить его боль. Чувство вины за время, которое не использовал для общения с отцом, за время, проведенное рядом с ним, которое не ценил. За то, что не успел отблагодарить его за помощь или сказать спасибо за ненужные нравоучения. Вся эта совокупность чувств и вызывала страх у Асова, он боялся, что отец недоволен им. Возможно, они оба были виноваты в том, что их сердца так очерствели. Однако Саша, как любой сын, любивший своих родителей, какими бы они ни были и сколько бы вреда ни причинили ребенку, принял всю ответственность за натянутые отношения на себя. Теперь он ни в чем не порицал отца. Правда оказалась в том, что сейчас, в момент несчастья, только сын стал единственной надеждой, действительной помощью и утешением для души отца, закончившей земной путь.
Наконец автомобили оказались на московской магистрали. Спустя еще некоторое время они добрались до небольшого городка Алексеевка, стоявшего в пригороде Опольска, на трассе. При въезде в него джип свернул налево, на дорогу, занесенную белым и пушистым снегом, с высокими сугробами по краям, за которыми с одной стороны проглядывался забор из серых бетонных плит, обтянутых сверху колючей проволокой. Асов знал это место. Это была база, то есть склады со стройматериалами