полным чего-то темного и мрачного, и вывел девушку из аудитории, приговаривая уже той:
– Ничего-ничего, милая, ну зачем тебе этот Хаос, ну сама же не хотела еще полчаса назад, помнишь?
– Тогда не хотела, а теперь хочу! Почему, почему он запретил мне?.. – всхлипывала она.
– Потому что, девочка… – уже в дверях тихо ответил Даниэль, – потому что Хаос сожрет тебя быстрее остальных.
И дверь за ними захлопнулась.
Мурашки защипали кожу под академической формой.
– Ну, кто следующий? – спросил тихо Анхель, словно на миг забылся. Поднял иссиня-черные глаза, радужки в которых будто стали крупнее. Оглядел оставшихся двух парней, даже не подумав взглянуть на меня. – Хельвиер, выходи.
К нему приблизился еще один парень, который прежде не подавал никаких признаков активности и вообще вел себя тише речной кикиморы, подкарауливающей жертву. Впрочем, он и впечатление создавал не сильно отличающееся от того, что могла бы произвести та кикимора. У него были короткие волосы, выбритые на висках и затылке, зато более длинные на лбу. Коричневые, с легким сиреневым оттенком, они падали ему на глаза, создавая лихой и немного разбойничий образ, что дополнялся цепью, протянувшейся от верхней части уха до нижней.
Анхель протянул руку, чтобы, как и прежде, взять ладонь парня, но Хельвиер покачал головой, ловко достав из сапога маленький крестообразный кинжал.
Душечка приподнял бровь, сложив руки на груди и мрачно наблюдая за происходящим. Хельвиер расположил кисть над огненным провалом, не моргнув глазом вспорол кожу на ладони, щедро сдобрив бездну огня своей кровью.
Пламя взметнулось вверх, став ярче и голоднее прежнего. Облизало пальцы и ладонь парня. По аудитории разнесся сильный запах жженой плоти.
Анхель не двигался с места, его лицо оставалось холодным и безэмоциональным, словно каменная маска. Но я видела, что он далеко не так безучастен, как хочет казаться. Черные глаза пылали яростью, а крылья носа едва заметно вздрагивали от скрытого бешенства.
Самоуверенный парень тем временем низко и четко произнес:
– Аргейниан Тьмунесущий, примешь ли ты меня в качестве проводника твоей воли?
Огонь все продолжал и продолжал облизывать его пальцы, сжирая все больше и больше крови. Рука адепта становилась черной от копоти, гари и подпаленной плоти. Хельвиер становился все бледнее, но руку не убирал. А бездна все не давала свой ответ, словно нарочно тянула время.
Что значит “словно”? И дураку понятно, что нарочно.
По лицу парня покатились крупные капли пота, но он все не убирал руку. В конце концов Анхель не выдержал и, сжав челюсти, с силой ударил парня по кисти, убрав ту от огня. И вот тогда раздался хриплый, трескучий ответ, смешанный со странным звуком, напоминающим чавканье:
– Хорошо, Хельвиер Рудус, очень хорошо. Конечно же, я разрешаю тебе быть проводником моей воли. Само собой…
Анхель скривился и дернул головой, чтобы Хельвиер шел на свое место. Лишь напоследок магистр негромко бросил:
– Твое