похоже на взмжн и уеденен благодаря хриплому голосу и северному акценту, отличительной чертой которого было сокращать слова. В этом акценте есть что-то смутно знакомое, но я как могу его узнать.
– Возможно, в другой раз, – отвечает принц. – У меня есть дело, которым я должен заняться.
– В такой мрачный день, как этот? Надеюсь, никаких проблем.
Поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как застывает выражение лица Уэслина.
– Мне кажется, что наша позиция совершенно ясна, посол.
Келнэр изображает слащавую улыбку.
– Я сожалею о том, как мы с Его Величеством расстались, это правда. Но вы кажетесь мне человеком, который прислушивается к голосу разума.
– Вы имеете в виду, в отличие от моего отца.
Его улыбка немного дрогнула.
– Я бы никогда не предложил…
– Вы уже сделали это, так что позвольте мне внести ясность. Если вы пришли искать предателя при дворе моего отца, то здесь вы его не найдете. Келнэр выглядит несколько удивленным таким прямым подходом, но Уэслин только скрещивает руки на груди. – Я надеюсь, ваше пребывание было комфортным? Мне бы не хотелось, чтобы вам пришлось путешествовать этим вечером с больными суставами.
Эмиссар нахмурился от очевидного отказа, но ничего не смог с этим поделать. Он представитель, а Уэслин королевской крови. Принц превосходит его по рангу без всяких вопросов.
– Действительно, – неохотно отвечает он. – Всегда приятно вырваться за пределы города для такого… причудливый городок.
Уэслин игнорирует это пренебрежение и пожимает ему руку.
– Тогда с вашего позволения.
Он многозначительно ловит мой взгляд, прежде чем уйти.
Келнэр, кажется, немного поник: выражение его лица кислое. Пока я быстро следую за Уэслином, задаюсь вопросом, как это все меняет. Вайолет сказала: – «Жизненно важно, чтобы он не пронюхал о твоей миссии. Отсюда только одна дорога ведет на север к границе Тилиана – дорога, которую, похоже, теперь придется делить нам с послом. К этому моменту он должен был быть далеко впереди».
Я жду, пока мы не завернем за угол, прежде чем заговорить.
– Что он сделал…
– Не здесь, – говорит Уэслин, и он больше не говорит ни слова, даже не смотрит на меня, пока мы не входим в антикварный магазин.
Внутри теплые запахи кожи и пергамента наполняют уютную комнату, лабиринт с низким потолком из переполненных стеллажей и узких залов, которые, к счастью, кажутся пустыми.
Уэслин проверяет, что поблизости никого нет, прежде чем закрыть дверь и повернуться ко мне.
– Как ты думаешь, он узнал, кто ты такая? – спрашивает он вполголоса, с ноткой отчаяния в голосе.
Не кто, а что. Я складываю руки на груди и пытаюсь не обращать внимания на оскорбление.
– Я не понимаю, как он мог это сделать. Я не собиралась превращаться без причины. Я не дура.
– Тогда почему он так на тебя посмотрел?
Мой желудок покалывает от беспокойства.
– Откуда мне знать?
Уэслин