глядя на выгоревшую под солнцем одежду, много раз чиненые доспехи, я понял: слабаки и бездари.
Нам, пусть и слегка, но всё же принадлежащим к Ордену, можно воспользоваться отсветом его силы и добраться до первых рядов очереди. Но всегда найдётся тот, кому мы плюнем таким поведением в любимый суп. Пробовали, знаем. Гунир попервой, рассказывая, как определить, кто стоит перед тобой, не стеснялся демонстрировать уроки вживую и разгонять всех с нашего пути. Ему поругаться бывает в радость и охотку. Но не сегодня. Не получится гордо заявлять о своём старшинстве и требовать уступить дорогу.
Тут и там мой взгляд замечает вольников, что точно получили вторую звезду. Не такой уж и большой разрыв. Да и взгляды у них – ожидающие и такие же оценивающие. Так, слово за слово и до кулаков может дойти. А значит, можно потерять время. Потому Гунир и остановился, едва я дёрнул его за рукав. Ни к чему. Он же сам говорил про стражу. И прождали мы немного, почти не потеряв время. А уж на внутренней площади места хватило всем и стоять стало просторнее.
– С дороги!
Я обернулся всего на миг, думая лишь проверить цвета отрядов у наглецов, что разгоняли стоявших за нами. В то, что там появились старшие Воины, я не очень верил. Но замер, увидев подошедших. И дело не только в простых, да и, честно говоря, грязноватых одеяниях. Редко можно увидеть вольного вовсе без брони, с одним мечом. Но такое тоже бывает у тех, кто привык полагаться на ловкость или Покров, а не просто слишком беден. Или новичок, как мы.
Я бы отвернулся от этих Воинов, если бы над ними внезапно не появилась какая-то дымка. С каждым мгновением она становилась всё отчётливее и вдруг исчезла, открыв странные печати. До этого все символы древнего языка были вписаны в печать. А здесь условия сами составляли сложную фигуру и находились в её углах, соединяясь линиями небесной энергии.
– Это кто? – Я пихнул Гунира в спину.
Тот, глянув назад, безразлично пожал плечами:
– Отребье какое-то. – И, чуть оживившись, спросил: – Они точно Воины? Может, наглые слишком?
Ответить я не успел. Под ногами, прямо на камнях площади, вспыхнули багровые знаки, бросая отсветы на всех стоявших здесь. Глаза у Гунира полезли из орбит, рот начал открываться. И сразу в нескольких местах дико заорали:
– Сектанты!
Я крутанулся на месте, хватаясь за меч. К кому относились эти крики, у меня не было никаких сомнений. Люди со странными печатями стояли, охваченные пламенем. Оно не наносило им вреда, но отчётливо выделяло их фигуры. И они, поняв, что обнаружены, не собирались стоять на месте и, обнажив оружие, бросились на окружающих их людей.
Пинок в грудь первому бегущему на нас, пропуская дальних к парням. Лезвие в грудь левому. Я не колебался ни мгновения, вступая в схватку. Меч свистнул, вылетая из ножен, и я сразу нанёс удар оставшемуся в одиночестве правому мужчине. Противник его отбил, но как неуклюже! Быстро