Раздвигая границы. Воспоминания дипломата, журналиста, историка в записи и литературной редакции Татьяны Ждановой
в это время мама увлеклась журналистикой и начала печатать свои статьи об образовании в газете «Этнос». Там она познакомилась с моим отцом, и в 1930 году мои родители поженились. Мама была правой рукой отца при создании газеты «Неос Космос». Она также работала в руководстве благотворительного фонда, занимавшегося проблемами матери и ребенка, и даже возглавила первый женский журнал «Гинека» («Женщина»), созданный в 1936 году под эгидой «Та Граммата». Однако с появлением детей (я родился 25 марта 1935 года, а моя сестра Элви – 21 мая 1937 года) отец настоял, чтобы мама оставила работу, и стал типичным греческим домашним деспотом. Он старался ограничивать жизнь жены кухней и детьми и всячески отлучал ее от всего, что выходило за рамки патриархальной семейной жизни.
С одной стороны, мама приняла такую перемену как неизбежность, отошла от профессиональных дел и отдала свою жизнь этой миссии – воспитанию детей, хозяйственным обязанностям и беззаветному служению интересам мужа и семьи.
С другой стороны, таланты и способности в землю не зароешь. Мама всю жизнь много читала на пяти иностранных языках и хорошо писала как журналистка.
И хотя когда-то она вошла в афинскую общественную жизнь дилетанткой, стремившейся реализовать свои представления о социальном благе, в течение жизни у мамы развились хорошее деловое чутье и незаурядные способности к менеджменту. Она стоически держала семью и хозяйство в любых, порой весьма сложных, обстоятельствах, рационально и дальновидно используя имевшиеся в нашем распоряжении материальные и финансовые ресурсы.
Разумеется, родители совершенно по-разному относились к воспитанию детей. Следуя в русле западноевропейской традиции, мама не забывала, что когда-то занималась вопросами защиты прав ребенка. Отец же проявлял себя как классический эллинист и постоянно ссылался на идеи Платона и других древних философов, говоривших о пользе сурового воспитания. При этом он считал, что своим «западническим всепрощением» его супруга портит нас. Мы, дети, страдали от этого разлада в воспитании и в меру своих сил пытались его сгладить.
К слову сказать, уже тогда я начал ощущать некую двойственность восприятия, сохранившуюся во мне, как я думаю, и поныне. С одной стороны, пока я рос и формировался как личность, я настойчиво стремился следовать современной западной культуре, которая казалась мне более цивилизованной, чем греческая. С другой стороны, став взрослым, я часто испытывал чувство утраты, вспоминая, как в детстве бывал счастлив, ощущая блаженный дух и волшебную атмосферу греческой церкви в афинском предместье Психико, где проходили мои ранние годы.
Оценивая под этим углом зрения трудности и испытания, выпавшие на долю нашей семьи в 1930–1940-х годах, надо сказать, что именно мама с ее практическим и рациональным подходом оказалась в итоге нашей спасительницей, уберегла нас от голода в тяжелые времена. Благодаря ее усилиям наша семья не только выжила в войне, но и избежала экономического краха в тяжелые