успело передаться не только гостям, но и участницам. Глаза невест сияли, ликующие взгляды были устремлены на эрийского правителя.
Спустя несколько минут император вновь вскинул руки к иллюзорному небу и объявил начало торжественного события: первого бала.
Зал снова взорвался аплодисментами. Из толпы даже послышался радостный свист, хоть это и не приветствовалось местным этикетом. Потом заиграла громкая оркестровая музыка.
И в этот момент со всех сторон, как будто из воздуха, возникли официанты. Подтянутые, как солдатики, облаченные в серые одежды: приталенный жилет поверх серой рубахи; из-под широких штанов виднеются начищенные до блеска туфли; в руках, окутанных серой тканью перчаток, сверкают серебряные подносы. Каких угощений и напитков на них только не было! Наливные фрукты и ягоды, душистые вина в хрустальных бокалах, аппетитные десерты на изысканных миниатюрных тарелочках… Все, что душе угодно.
Правда, моей душе хотелось покоя, а не бальных танцев.
Последние несколько месяцев меня держали взаперти.
Общалась я лишь с Тацудой да еще с парой-тройкой угрюмых бледнолицых стариков, одетых во все черное и напоминающих мрачные тени, что, в принципе, соответствовало моему сложившемуся стереотипу о членах тайного общества.
Никогда в жизни мне не приходилось столь долго пребывать в полнейшем одиночестве. Весь мой мир сузился до четырех стен крохотной комнаты, в которой даже окон не было, и стопки пыльных фолиантов.
Столь мрачные условия проживания отбивали охоту даже подниматься с кровати. Смысла начинать новый день я тогда не видела. Но Тацуда не давала и этой возможности – поваляться в постели и поразмышлять о том, какая я несчастная и какая трудная у меня сложилась судьба.
– Если не заучишь все эти книги от корки до корки, то твоей семье не поздоровится! – ворчала надсмотрщица каждое утро, когда без стука врывалась в мою каморку с подносом еды.
А потом вихрем покидала ее, вновь оставляя меня одну, придавленную грузом ответственности за судьбу своих родных.
Признаться, не раз подумывала сдаться. Вот откажусь помогать тайному обществу – и будь что будет! Но так и не решилась на мятеж.
Если на собственную участь было уже плевать, то за жизнь близких я просто не могла не бороться. Поэтому продолжала беспрекословно следовать всем указаниям этих религиозных фанатиков и от всего сердца проклинала их, когда приходилось терпеть мучительную боль во время магических опытов.
Последние месяцы моя жизнь представляла собой паршивую комбинацию непрекращающихся пыток, неконтролируемого страха за родных и мучительного, почти невыносимого одиночества…
Думала, выбравшись на свободу, то есть в данном случае на отбор, больше никогда и ни при каких обстоятельствах не захочу быть одна. Надеялась: заведу кучу подруг и буду постоянно вертеться вокруг них.
Как я ошибалась!
Наблюдала за радостными лицами гостей, невест, официантов, наслаждалась чудной