их особенно много среди поклонников литератора Жилина. Не знаю, что тебе ответить, Бэла. У тебя в городе такие дела творятся, а ты, по-моему, из-за явной шалости переполох поднял.
Я не знал, что ответить, поскольку имя Рэй и вправду было мне знакомо. Если, конечно, речь шла о том человеке, о котором я подумал. Начальник полиции помолчал.
– Никаких «дел» у меня больше нет, – устало сообщил он. – Раскрою тебе служебную тайну, Иван. Из упавшего в бухту вертолета мы вытащили кое-какие документы, но даже не успели их восстановить. Дело опечатано и увезено представителями Управления внутренних расследований при Совете безопасности. Зеленые галстуки все изъяли, подчистую. Так что шалость с анкетой не кажется мне смешной и, тем более, случайной. И вот еще что…
Бэла был очень зол. Не мог просто взять и утереться.
– Знаешь, что означает буква «L» на борту? – сменил он тему.
– «Light Forces», – сказал я. – Их татуировочка.
– Я думал, это легенды.
– Может, провокация? – спросил я с сомнением. – Кто-то камни по кустам кидает, чтоб все в сторону побежали.
– Камни по кустам… – сказал он. – Красиво звучит. Сразу видно, что ты писатель.
– Ваши камеры хранения тоже буква «L» ограбила? – поинтересовался я у него.
– Да. Знаешь, Иван, от такой наглости остается только зубами скрежетать. Теперь они были одеты в форму нашей полиции. Успели подготовиться, не то, что утром. Правда, они ведь не знали, в каком номере и в какой гостинице агент Жилин имел несчастье познакомиться с неким существом по кличке Странник, поэтому ячейки были вскрыты все до единой…
Он сказал все это со скрытым смыслом, который вовсе не собирался скрывать, и у меня пропала охота изображать из себя постаревшего весельчака, готового язвить по любому поводу. И я начал всерьез подумывать, не закатить ли мне в качестве ответа показательную истерику, но решил повременить, пока не исчерпаю собственные вопросы, например, такой: проходит ли Феликс Паниагуа свидетелем по делу об утреннем похищении?
– Феликс Паниагуа? – удивился Бэла, – С чего вдруг? Этот господин в столь ранний час, вероятно, еще сны свои просматривал.
– А как насчет некоего сеньора по фамилии Ангуло? – задал я второй вопрос. – Известен этот человек полиции?
Секунду-другую радиофон молчал.
– Мигель Ангуло? Почему ты спрашиваешь?
– Он курит в оранжереях и путает многолетние гипсофилы с однолетними.
– Мне не до шуток, Жилин, – раздраженно сказал Бэла. – Полковник Ангуло – это крупный чин в Бюро антиволнового контроля. Есть в стране такая спецслужба, оставшаяся со времен борьбы со слегом.
– Можно еще вопрос? – сказал я. – Чем занимается клуб «Новый Теотиуакан» НА САМОМ ДЕЛЕ?
– Не знаю, что ты имеешь в виду, – заявил он. – Не понимаю смысла твоих расспросов. Новый Теотика… Теуака… тьфу! Таких общин у нас десяток, ничего противозаконного. Эти чудики озабочены только поисками своего небесного черепа, и ничем другим… Короче, если у тебя есть