жгучей похоти и страха. Рос, ворочался в ней колючей тяжестью, грозился рассыпаться на осколки взрывной истерики. Обнаженная кожа исходила мурашками, и тусклые пятна настенных светильников расплывались перед глазами светлым туманом.
– Милолика…
Шею обожгло жаром чужого дыхания. Шершавые ладони легко подхватили ее и прижали к твердой и горячей груди. Его сердце стучало так же бешено. Неровно и гулко толкались навстречу ее.
– Девочка моя. Не бойся… Не надо.
Не бояться?! Как ей не бояться, если только что ее загнали в угол? Без права на отступления и шанса сбежать просто взяли и… погладили. По щеке, кончиками пальцев. Бережно, как трогают крыло бабочки. Или редкий цветок, боясь измять его лепестки. Мягкий поцелуй опустился на губы. Не тот, пошлый, с грубым переплетением языков, а почти целомудренный. Деликатный.
И это было так не похоже на животную страсть оборотней, так неожиданно и странно, что натянутые струной нервы вдруг ослабли, позволяя сделать первый свободный вдох. Туман перед глазами стал редеть, возвращая ей четкость зрения. Комната в стиле хай-тек. Спальня. Светлая и просторная, с многоуровневым потолком, дорогим белоснежным ковром и большой кроватью… На которой сидит голый мужчина. Чертовски сексуальный голый мужчина. А она на нем. Вспотевшая, растрепанная и… тоже обнаженная. Внизу живота зародилась теплая дрожь.
Альфа довольно хмыкнул и слитным движением поменял их местами. Рефлекторно Милолика попятилась к изголовью. И не смогла удержать судорожного вздоха, когда Руслан встал перед ней в полный рост.
– Разве я такой страшный, малышка? – и мужчина медленно провел рукой по встрепанным волосам.
Пальчики на ногах поджались. Страшный? Если только страшно идеальный. Ткань костюма не подчеркивала – безбожно прятала естественную красоту мужского тела. Ту самую гармоничность, где даже недостатки становятся достоинствами.
Но почему-то особенный трепет вызывали его руки. Сильные, крепкие. С длинными пальцами и отлично проработанными мышцами. В объятьях таких рук не страшен сам апокалипсис. А его грудь, Милолика судорожно вздохнула, его грудь – это каменная стена, за которой можно было спрятаться от всех жизненных невзгод, и спокойно попивать чай, пока они не минуют. Тугие жгуты мышц бугрились от каждого вздоха, натягивали светлую, лишенную растительности кожу. Кубики присутствовали в обязательном порядке. Но не такие, ради которых умирают в спорт зале, а скорее свидетельство, что мужчина без излишнего фанатизма заботится о своем теле. Взгляд обласкал каждый из них, и съехал по темной дорожке волос вниз.
Милолика схватилась за вспыхнувшие огнем щеки. На языке вертелось дурацкое – «ой, мамочки!» Толстый, увитый синими жилками член подрагивал от напряжения.
– Хочу тебя, – хрипло выдохнул альфа.
Мягкий толчок в плечи и она уже на спине. Горячий и тяжелый, альфа распял ее на кровати, играючи перехватил запястья одной рукой, обездвиживая полностью. Шершавые пальцы скользнули между разведенных ног.
– Совсем