штуцера и так уже проходили проверку при заводе. И, будучи тайным поклонником Бахуса (древнегреческий бог растительности, виноградарства, виноделия, вдохновения и религиозного экстаза), теперь предавался дегустированию местных изделий и тех, что были запасливо привезены им с собой.
– А и ладно, лишь бы нам не мешал, – махнул рукой Алексей. – Все равно ведь от него никакого толку. Три первых дня ходил и только делал, что причитал, как все здесь убого и серо, да сетовал, для чего их сюда отправили. Вон, от его мастера и то гораздо больше толку, сразу видно в человеке светлую голову. Только в наши оружейные секреты их далеко не подпускайте, господа, – попросил он Хлебникова с Гусевым. – Еще раз повторюсь, сейчас далеко не то время, чтобы секрет по особой «быстрой» пуле уходил дальше роты. Ладно, если про нее прознают наши, а ежели он утечет к врагам, и особенно далеко на запад. Вы представляете, сколько это нам крови потом будет стоить? Турки-то ладно. У них, так же как и у нас, казенные ведомства совсем даже не разворотливые. А в Европах, вон, аж подметки рвут, даже обычные мануфактуры постоянно следят друг за другом – где бы им какую новинку, дающую прибыль, у своего соседа поскорей перенять. Кровью наши солдаты умоются, если каждый вражеский рядовой будет снаряжен такими вот «быстрыми» пулями. Не время еще, господа, наши секреты выдавать. Когда будет нужно, так мы их и сами раскроем, а пока что держим все при себе.
Наконец господин обер-инспектор пресытился дарами местной виноградной лозы и вернулся в суровую и серую реальность. Два дня он нервно бегал от станицы до стрелкового полигона по самой жаре и стоял над душой у ротных оружейников в их мастерской. И в итоге, затюкав своего мастера с его рабочим всякими мелкими придирками, он укатил по своим «инспекторским» делам по восточному тракту.
– Ну и доброго вам пути, – Юрий в последний раз махнул вслед пылящей кибитке. – Пошли, что ли, Захар, у егерей как раз после обеда новые стрельбы начинаются. По три сотни пуль на каждый ствол они уже настреляли, а теперь вот и вторую набивают.
Действительно, пороха и свинца особая рота не жалела, стрельбы проводились как для новеньких, так и для ветеранов. Стреляли много и из любых положений: стоя, лежа, с колена, в движении, на бегу и даже после переползания. Навык точной и уверенной стрельбы из любого вида оружия был одним из главных как для рядового, так и для господ обер-офицеров. В последние же недели основные стрелковые занятия на полигонах проводились на десяти опытных тульских штуцерах. Оттого-то и настрел был на них таким огромным.
– Не жалейте их, братцы, – поучал егерей мастер-оружейник. – Пусть они перегреваются, ничего страшного, вот и будет видно, где у них самое слабое место. Пока еще есть время, чтобы их переделать на заводе. Только лишь следующим летом для их выхода срок определен.
Вот их и не жалели, однако штуцера работали как часики, серьезных поломок у них пока что не было.
Таблица
Меры поштучных предметов:
1